Забытое царство Согд - [34]

С места поднялся военный советник Согда, брат царя.

– Я за бой, пусть враги знают, что согдийцы так просто не сдаются.

– За бой! – воскликнул с места молодой дихкан Джамшид, облаченный в доспехи. – Пусть знают, что мы не трусы.

Другой дихкан добавил:

– Неспроста на нашем гербе изображен лев. Мы все из этого рода.

Однако ихшид предостерег их:

– Вы молодые, и сильно не горячитесь. Знайте, осторожность – это не трусость. Что скажут наши купцы и мудрецы?

Верховный мобед, седой и в белом хитоне до земли, встал и заговорил глухим голосом:

– Без сомнений, я за бой против этих дэвов. В Иране они разрушили несколько храмов. То же самое случится и у нас. Лучше славная гибель, чем потеря веры в могучего Заратуштру.

Одобрительный гул пронесся по рядам собравшихся. Казалось, все желали одного: скорейшего сражения.

Но тут слово дали богатому купцу Авладу:

– А если враг окажется сильнее и одолеет нас, ведь арабов больше? Давайте не будем спешить. Я предлагаю дать им золото, и пусть эти разбойники убираются прочь. А вот в следующий раз мы призовем на помощь тюрков из Чача и Ферганы.

Некоторые богатые купцы согласились с ним, так как боялись, что враги разорят их, если войдут в город.

Хотя в душе Тархун был на стороне осторожных купцов, но он не желал идти против воли согдийского совета – в этой войне ихшид мог лишиться своего венца. Поэтому он завершил собрание такими словами:

– Большинство за сражение – так тому и быть. Я сам поведу войско, а во главе самаркандцев встанет Гурек. Да поможет нам великий Ормузд!

БИТВА

30-тысячное войско, состоящее из пеших и конных воинов, во главе с Тархуном двинулось по бухарской дороге. Жители селений выбегали из своих домов, восклицая: «Неужели опять война?!», и со страхом в глазах провожали своих защитников. На прощание каждый из них шептал молитву: «Яви нам удачу, за победу».

Некоторые женщины недоумевали:

– Кто напал, с кем идут биться?

– Говорят, какие-то арабы пришли издалека, они из кочевников, – пояснял один зажиточный сельчанин, который часто ездил на базар и знал о случившемся. – Еще их называют муслимами. Такая у них вера, говорят, что они и нас хотят сделать таковыми.

Эта весть напугала людей больше всего. Они стали возмущаться и проклинать врагов. А какая-то взрослая женщина твердо сказала:

– Не отдадим веру отцов. Нам не нужны чужие обычаи.

все согласились с этими словами.

Защитники Согды успели отойти от города на фарсанг, как к Тархуну и Гуреку подъехал гонец и передал, что арабы уже выстроились на равнине и ждут их.

– Значит, они уже приняли выгодное положение, – сказал Гурек и послал двух помощников в конец войска, чтобы подтянулись кешцы и несефцы.

Завидев в выжженной, покрытой колючками степи врагов, согдийцы остановились. Арабы уже выстроили свои ряды, поместив в центре конницу, а по флангам для защиты – пехоту. Тархун велел своим людям сделать то же самое. Главное, чтобы враги не сомкнули с двух сторон.

Перед началом боя трое посланников Тархуна, высоко держа над головой красное знамя на длинном древке, приблизились к арабам. Главный из них в серебряном шлеме заговорил.

– По законам честного боя, прежде всего, должны сойтись в единоборстве два самых сильных воина.

Едва Саиду перевели эти слова, он усмехнулся:

– У меня нет времени заниматься такой глупостью. Передай своему вождю, что нас много и мы победим. Зачем вам напрасно гибнуть? Лучше признайте нашу победу и откройте ворота города. Но если будете противиться, то пощады не ждите. С нами всемогущий Аллах.

– Мы явились сюда для боя, для защиты нашей отчизны, и потому смерть нам не страшна. Коль погибнем – это судьба. А вы, разбойники, прибыли сюда для грабежа. Это вы, грешники, бойтесь смерти.

– Ах ты, мерзавец, как ты смеешь называть людей халифата разбойниками?! Да весь мир трясется перед нами! Зарубите их!

Из-за спины наместника выскочили воины. Согдийцев взяли в круг. Они поняли, что их смертный час настал, и сами бросились на врагов. Их мечи со звоном скрестились.

Схватка была короткой, вскоре все посланцы лежали мертвыми на земле.

Увидев такое вероломство, Тархун в гневе поднял меч. И разом со всех сторон затрубили карнаи, возвещая о начале боя. Согдийское войско строем двинулось на врага, выставив вперед пики с острыми и блестящими на солнце наконечниками. Немного погодя за пехотой уже следовали конники с мечами и булавами (оружие в виде рукоятки с железным шаром на конце). Их круглые медные щиты были привязаны к левой руке. Их головы покрывали шлемы, а грудь обтягивали панцири или кольчуги. Согдийцы шли на бой под музыку труб и барабанов, и родные звуки наполняли их сердца решимостью.

Арабы тоже затрубили, в первые ряды выставив бухарских лучников, которых получили в заложники. За их спинами стояли конники с обнаженными мечами, готовые зарубить их, если пленники откажутся стрелять в своих братьев-согдийцев или пустят стрелы мимо. Лучники испуганно поглядывали назад, натягивая луки.

И вот первые тучи стрел с визгом полетели на согдийцев, а затем вторые, третьи, четвертые, десятые… И с каждым разом строй наступающих редел. Среди войск согдийцев возникла некоторая сумятица, и их героический пыл слегка угас.