Забытая сказка - [32]
И все — маги и герцоги, присутствующие в этом просторном, залитом светом зале, — обратились в слух…
Несколько дней провалялась Тантра в беспамятстве. Странные картины терзали ее глубокий сон, и все мечтала она проснуться, но не могла, точно что-то держало ее и сдавливало ей сердце. Но наконец на десятый день беспрестанного сидения у кровати Тантры Малия заметила, что веки девушки дрогнули.
Она с радостью продолжила следить за ведьмой, а радость была от того, что не чаяли уже увидеть девушку живой. Длинные ресницы поднялись, открыв испуганные глаза.
Тантра медленно встала и огляделась. Заметив улыбающуюся Малию, ведьма вздохнула.
— Доброе утро, — поприветствовала ее царица вервольфов, — ты знаешь, какое сегодня число?
Тантра покрутила головой.
— Сегодня предпоследний день 2024 года.
— Я что, десять дней валялась без памяти?
— Даже чуть больше, ведь день сегодняшний идет к концу. Да, ты заставила, конечно, поволноваться…
— Но у меня получилось прочесть заклятие?
— Да, более чем. Граф очень доволен. А Катария в диком ужасе. — Малия злорадно усмехнулась. — Гадают, будет ли конец света или это всего лишь некромантия. Вампиры преклоняются перед тобой, считают тебя Темной королевой. Уже даже поговаривают, ты какая-то родственница Первоначальному. В общем, ты теперь самый ненавидимый человек для Инквизиции.
— Да они меня и раньше не очень жаловали, — засмеялась Тантра, ей стало легко и спокойно.
— Завтра будет бал. Каждый раз под Новый год вампиры его устраивают. Этакая большая и торжественная пьянка.
Тантра снова усмехнулась. У нее было ощущение, будто после долгого заключения она наконец обрела свободу.
Дверь с треском распахнулась, и влетел Грэт. Он подскочил к кровати, схватил Тантру за руку и замер, глядя ей в лицо. Малия с деликатной ухмылкой отвернулась.
Следом за Грэтом вошел Граф.
— Малия уже рассказала тебе, что все получилось?
— Да. — Тантра кивнула.
— Я, впрочем, и не сомневался. Да, немалая часть Катарии, глядя на шествующих к замку мертвецов, проклинает тебя.
— Зато другая, пусть и малочисленная, благословляет, — заметил Юлиус из-за спины Графа.
— Малия, — продолжал Граф, — поможет тебе подготовиться к завтрашнему балу. Ты должна выглядеть воистину Темной королевой. А пока что, царица, Юлиус и я покинем твою опочивальню.
У самой двери Граф снова обернулся и бросил:
— Малия зайдет к тебе утром по людскому времени.
Тантра глянула на Грэта, и ее сердце загорелось радостью. Им будет о чем поговорить в ближайшие часы.
Глава 10. Бал и мертвецы
Тантра сидела в кресле перед зеркалом и глядела на свое отражение, первый раз в жизни будучи довольна им.
Ее угольно-черные волосы были вымыты и уложены, но две-три вьющиеся пряди все ж опускались на голую шею. Кожа девушки за последние дни стала очень бледна, а глаза мерцали, точно изумруды. Тантра не старалась придать своему лицу выражение загадочности, оно само воцарилось на нем и казалось вполне естественным.
Малия, стоящая сзади, повесила на шею Тантре платиновое колье с рубинами.
Ведьма поднялась, встала рядом с Малией и стала разглядывать отражения обеих.
На Тантре было черное плетье с поблескивающими на нем маленькими алмазами — оно было узким до пояса, а далее ниспадало вниз свободно. Малия же облачилась в любимый свой цвет — белый, и даже то, что было видно уже, что у Гектора будет еще один наследник, отнюдь не портило ее красоту. Рыжие волосы не были заплетены, они лились с головы и рассыпались по телу пышной копной.
— Но первой красавицей, несомненно, будет Ванесса, — заметила царица.
— Тут уж и спорить бесполезно. — Тантра развела руками. — Это само собой. — Говорила это девушка без злобы и зависти, ибо велико было ее преклонение перед Ванессой, старейшей из вампирш, и ни в чем не оспаривалось ее превосходство.
— Она говорила, что зайдет к нам перед балом и мы вместе отправимся в зал. Грэта найдешь там потом, — поспешно добавила Малия. — Мне вампирши рассказывали, что всегда с нетерпением ждут этого праздника. Мне, признаться, малость любопытно.
— Да и мне тоже.
В дверь постучали, и когда вошла Ванесса, Тантре показалось, что она видит перед собой самое совершенное существо. Платье на вампирше было точно таким же, как и на ведьме, украшения ничем не превосходили ведьминых, но никогда бы Тантре не добиться этого изящества и грации. Ладно бы только этого — ведь многовековая привычка сказывается, но Ванесса научилась соединять самые прекрасные черты свои с простотой, добротой, умом и естественностью — а уж это, никто не спорит, большая редкость.
— Сейчас одиннадцать часов двадцать минут, — произнесла вампирша после приветствия. Голос ее был низок, но мелодичен. — Бал начнется через десять минут, и нам надо будет быть уже в зале. Вы готовы?
Тантра и Малия склонили головы и вышли следом за Ванессой.
Остальные обитатели замка, должно быть, все собрались в зале, ибо коридоры были пустынны. Тантра немало удивлялась этому, ведь зал в замке был отнюдь не таков, чтоб вместить всех их.
Но чья-то магия, и Тантра знала чья, расширила зал и лестницу до небывалых размеров. И украсила их золотом, мебель — шелком и бархатом, понаставила кругом столиков с вином и бокалами…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.