Забытая сестра, или Письмо на чужое имя - [78]

– Так она жива? – Я резко выдернула ладонь из ее рук.

– Она была жива в последний раз, когда он ее видел.

– Он видел ее! – Я положила руку на грудь и почувствовала, как у меня колотится сердце. – Он правда видел ее?

– Он говорит, что как-то участвовал в этом, но я не знаю как. Для меня это звучит словно бред сумасшедшего. Но он что-то знает, Райли. У него есть догадки, где она может быть сейчас.

Я мысленно подсчитала: двадцать акров по десять тысяч долларов. Двести тысяч долларов в обмен на то, что я найду сестру – достаточно ли равноценная эта цена? Дэнни было плевать на его долю, и к тому же у нас еще оставались деньги отца плюс то, что мы получим за дом. Что же насчет Вернис, то я знала, что она просто выставляла себя невинной жертвой во всей этой истории. Головой я понимала, что согласиться на ее предложение было бы безумием. Но сердцу моему было не жалко расстаться с этими деньгами.

– Я согласна на твое предложение, – выдохнула я.

– Боже! – Вернис хлопнула ладонями по коленям. – Ты не шутишь? О, спасибо, спасибо, Райли! Ты подарила мне будущее!

– Я приеду днем, и Том расскажет мне, где ее найти, после чего адвокат отца составит необходимые бумаги по передаче парка вам.

Вернис перестала улыбаться.

– Том сказал, что сначала тебе нужно будет все оформить, разобраться с документами, и только потом…

Какая разница, подумала я и кивнула:

– Хорошо.

– И ты не расскажешь об этом Дэнни?

Я покачала головой.

– Нет. – Я и правда не собиралась рассказывать ему об этом сразу, но надеялась, что когда-нибудь смогу. – Вот только я не знаю, как быстро Сьюзен – адвокат отца – все это сделает.

– Том сказал, что это не должно занять много времени. Главное, чтобы ты сама с этим не затягивала, иначе он потеряет терпение.

Надо же! Какое нахальство! Я вытащила из кармана телефон. Вернис ударилась в панику:

– Что ты делаешь? Ты же это не записывала на диктофон?

– Успокойтесь! – Но жаль, что я об этом не подумала. – Я просто хочу записать ваш номер. Я позвоню вам, как только будут готовы бумаги.

– О! – Она дала мне свой номер, и я добавила его к себе в контакты.

– Ты не пожалеешь об этом, Райли, – заверила она меня. – Мне кажется, Том много знает и может по-настоящему тебе помочь. – Она встала. – Давай я подвезу тебя до дома.

Не вставая со скамейки, я покачала головой:

– Я немного пробегусь.

Вернис была красная от волнения. Склонившись надо мной, она осторожно прикоснулась к моему плечу и, будто опасаясь, что мне это не понравится, быстро убрала руку, когда почувствовала, как я напряглась.

– Мы будем ждать от тебя известий, – сказала она на прощание и, повернувшись, пошла к машине.

Некоторое время я смотрела ей вслед, затем поднялась со скамейки и побежала к реке. Неужели я действительно это сделаю? Это было просто сумасшествием. И это очень рискованно. Мне придется осторожно отыскать Лизу и не говорить об этом Дэнни. Нужно будет сделать все так, чтобы об этом не узнали официальные органы. Мне нужно ее защитить. Если тем, что я найду ее, я причиню ей вред, я никогда себя не прощу. И если я хоть когда-то была ей небезразлична, если ей было не плевать на свою младшую сестру, то тогда эта любовь испарится мгновенно. Я разрушу ее жизнь.

Две недели назад я была гордой обладательницей шести тысяч долларов. Но сейчас я была готова потратить каждый цент, который получу с продажи имущества отца, на то, чтобы найти Лизу! Я была уверена, что этого хотел бы и папа. Мои глаза заволокло слезами. Я смахнула их на бегу тыльной стороной руки, но они все равно не останавливались. Родители всю жизнь прожили в горе, потеряв Лизу. И я была уверена, что отец отдал бы все, что имел, лишь бы только докопаться до правды. Я сделаю это ради него и для себя.

35

Джейд

Февраль 1996

Сан-Диего

«Дорогой Фред!

Я живу полной и счастливой жизнью, я любима и полна энергии, но в моем сердце огромная дыра, которую без твоей помощи не заполнить. Мне нужно в ПОДРОБНОСТЯХ знать, как вы все живете. Я не сплю ночами, думая и беспокоясь обо всех вас. Пожалуйста, если ты хоть немного меня любишь, сделай это для меня. Прошу тебя.

С любовью, Энн».

Март 1996

«Дорогая Энн!

Я счастлив слышать, что у тебя все хорошо. Тебя не забыли и никогда не забудут. Надеюсь, ты это знаешь.

Ты просила подробностей, и я сделаю все, что в моих силах, но только первый и последний раз, и ты должна будешь уничтожить это письмо, как только прочитаешь. Я знаю, что ты хотела бы, чтобы я честно рассказал тебе обо всем, что у нас происходит. Это я и попытаюсь сейчас сделать. Мне жаль тебя огорчать, но наша семья разваливается на части. Мама так и не оправилась от того, что тебя потеряла. У нее полная апатия к жизни, она сидит на антидепрессантах. Таблетки немного помогают, но той веселой и радостной женщины больше нет – и я очень по ней скучаю. Мы живем в хорошей части Северной Каролины, и она нашла церковь, которая ей нравится, но почти ни с кем не общается. Мне кажется, она боится оставлять Р. и Д. без присмотра даже на минуту. Она винит себя во всем, что произошло, и нет ничего, что я мог бы сказать, чтобы это изменить.

С Д. стало очень сложно справляться. В августе ему исполнится тринадцать, и, если честно, мы с ужасом ждем его переходный возраст. Он постоянно на что-то зол, но мы не знаем на что. У него беспокойная душа, он постоянно ввязывается в драки и ходит мрачный, с ним сложно общаться. Я думаю, это просто гормоны шалят. Мы думали опять перевести его на домашнее обучение, во всяком случае, твоя мама рассматривает такой вариант, но я не думаю, что у нее хватит сил опять кого-то обучать. К тому же я не уверен, что это поможет. Он с каждым днем все больше похож на тебя. Р. выросла красивой девочкой. Она милая и вежливая и хорошо учится, но порой она слишком липнет к маме и, на мой взгляд, чрезмерно чувствительная. Я пытался сделать ее покрепче, но безуспешно. Она, чуть что, сразу плачет. Она из тех детей, которые, куда бы ни пошли, вечно находят где-нибудь бездомных щенков и котят. Д. ее обожает, рядом с ней он совершенно другой мальчик. Они очень близки, тебя бы это порадовало. У нее ВООБЩЕ НЕТ таланта к музыке. Мы не стали заставлять ни ее, ни Д. Они оба ненавидели уроки фортепиано, и мы подумали, что в этом нет смысла.