Забытая сестра, или Письмо на чужое имя - [37]

Я в изнеможении села на диван как раз в тот момент, когда Кристин бодро сбежала со ступенек, держа в руке айпед.

– Вы только посмотрите! – воскликнула она. – Уже и фортепиано нет. Мама, значит, договорилась с перевозчиками?

Я кивнула:

– Думаю, да.

– Оценщик наверху почти закончил, – сообщила она. – Он в восторге от компасов! – Она повернулась к мужчине, занимавшемуся трубками: – А у вас как продвигается?

Он закрыл свой ноутбук и поднял голову.

– Практически закончил, – ответил он, проведя пальцами по бороде. – Мне нужно только кое-то проверить у себя в офисе, но навскидку эта коллекция будет стоить около семнадцати тысяч.

– Ничего себе! – удивилась я, невольно выпрямляясь на диване. Я и не представляла, что трубки такие ценные. Может быть, после этого Том Кайл перестанет ворчать?

Оценщик положил ноутбук в портфель и направился к двери.

– Через пару дней я свяжусь с вами и скажу более точную стоимость, а потом выпишу сертификат.

Он больше разговаривал с Кристин, чем со мной, поэтому я даже не потрудилась встать, когда она пошла провожать его к двери.

Вскоре она вернулась и, сев у рабочего стола отца, положила айпед на колени.

– Как продвигается уничтожение бумаг? – спросила она, садясь боком к столу, чтобы быть ко мне лицом.

– Медленно, – ответила я. – Я боюсь уничтожить что-то важное.

– О, не надо осторожничать, – улыбнулась Кристин. – Я уверена, большую часть этих бумаг смело можно выкинуть.

Она поправила челку, и я заметила, что лоб у нее влажный от испарины. Работать на чердаке, похоже, было невыносимо жарко, и мне стало ее жаль.

– Наверное, сложно разбирать чужие вещи? – проговорила я. – Боюсь, я оставила тебе один хлам. Но Дженни сказала, чтобы я избавилась только от старых бумаг.

– Она абсолютно права, – помотала головой Кристин, давая этим понять, что я не обременила ее приглашением заняться разборкой имущества в доме. – А что до чужих вещей – то мне нравится их разбирать. Так что не думай насчет беспорядка. – Она ткнула в какую-то кнопку на экране айпеда. – Мы с мамой и завтра придем, если ты, конечно, не против. Я знаю, ты хочешь, чтобы все продвигалось как можно быстрее.

– Да, чем быстрее, тем лучше, – с готовностью подтвердила я.

– Кое-что, правда, нужно с тобой обсудить… – Она опять коснулась экрана. – Что делать с компьютером, который наверху в кабинете? Он идет на продажу?

Я кивнула ей:

– Это папин. Только, наверное, сначала надо удалить все с жесткого диска.

– Вот именно. Если хочешь, мы этим займемся. Но, возможно, тебе сначала захочется убедиться, что там не осталось ничего важного, прежде чем ты отдашь его нам?

– Хорошо.

– По дому там и сям валялись ключи… Я сложила их в один пакет и оставила в кабинете на полке, – продолжила она. – Посмотри, вдруг какие-то из них тебе понадобятся. И вообще, все вещи, какие захочешь оставить, складывай в кабинете. Мама знает, что из кабинета на продажу пойдут только компасы, инструменты и зажигалки, а все остальное мы трогать не будем.

– И мою спальню тоже! – быстро вставила я. – Ее тоже не надо трогать.

– Конечно, – согласилась Кристин. – А что насчет комнаты брата? Там нет ничего особенного, но, может, он захочет?..

– Ему все равно, – ответила я.

– Если мы найдем какие-то личные вещи или обнаружим фамильные ценности, мы тоже оставим их в кабинете, – добавила Кристин. – Правильно?

– Да, хорошо, – кивнула я. – И скрипка пусть остается, хотя бы на какое-то время.

– Лизина скрипка? – уточнила Кристин. – Та, что с фиолетовым ярлыком?

– Да. – Я посмотрела на нее и неожиданно для себя спросила: – Послушай… А тебе известно, что она… Лиза… сделала?

По ее лицу пробежала тень.

– Я тогда какое-то время жила за границей, так что узнала обо всем, когда вернулась домой – это было уже после того, как вы сюда переехали. Я просто не могла поверить! Мама тоже чувствовала себя ужасно. Она нежно любила Лизу и все сокрушалась, что не смогла поговорить с ней, чтобы как-то помочь…

– Боюсь, помочь ей было невозможно, – вздохнула я.

– Да. Такое… случается, – тоже вздохнула Кристин, и челка снова упала ей почти на глаза. Взглянув на меня исподлобья, она спросила: – Мама говорит, ты ничего не знала, пока не нашла сейчас эти статьи?

– Да, – ответила я. – И все еще не приду в себя.

– Ну, – произнесла она, поднимаясь, чтобы уйти, – будем надеяться, что, пока мы тут все разбираем, никаких новых потрясений не последует.

16

– Неважно выглядишь, – заметил Том Кайл, устраиваясь на стуле напротив меня в приемной Сьюзен Комптон на следующее утро.

Мое лицо блестело от пота – я только что вернулась с пробежки, которую закончила прямо у офиса адвоката. Сегодня Том был не в своих обычных камуфляжных штанах и футболке, а в приличных брюках цвета хаки и рубашке с коротким рукавом. К тому же он побрился и причесал редкие седые волосы, однако все это не повлияло на его мерзкий характер. Лучше бы отец ничего ему не оставлял, подумала я. Мне было неприятно осознавать, что Том изменял Вернис и не самым идеальным образом выполнял свою работу на службе правительства. И вообще я не понимала, чем этот человек так привлекал отца, что он даже покрывал его роман.