Забытая рукопись - [5]

— А я дискуссий тем более не хочу, — обрадовалась Варвара. — Хрен с ними, с этими поэтами. Не люблю я их. Сам-то ты как?

— Я-то хорошо. Но обо мне говорить неинтересно. Я никогда не буду предметом исследования. Зато я сам в некотором роде исследователь. Скажи-ка, а у кого может быть эта клеенчатая тетрадь и другие рукописи?

— После смерти Витькиного отчима квартира, где Бибиков провел детство, досталась дочери отчима. Но деревянный дом, где была эта квартира, спалили лет пять назад какие-то местные деляги, скорей всего, для того, чтобы очистить место в центре города для строительства элитных домов. Ленка получила жилплощадь в Верхних Печорах. Кстати, отсюда до нее минут десять на маршрутке… Но к ней ехать бессмысленно, она никогда с Витей не общалась. Слишком они разные. Так что у ней никаких рукописей быть не может. А если и попали случайно — давно их выкинула в помойное ведро. Ленка книг не читает, как все нормальные люди. У Виктора вообще практически не было вещей. Ходил всегда в одном и том же драном сером свитере крупной вязки с черными фигурами вроде колес или снежинок. Смутно помню какие-то джинсы, брюки. Пиджаки не носил, галстуки — тем более. Была у него привычка — писать черными гелевыми ручками. Почти все его стихи написаны черной пастой. Чернила в этих ручках, кстати, быстро кончались, он сразу покупал штук десять и забывал ручки в самых неожиданных местах… Кстати, как литературоведу, тебе должно быть интересно: у него гораздо больше публикаций, чем вы все думаете. Вовсю печатался в Москве, в «толстых» журналах.

Странная вещь человеческая память! И откуда появляется вдруг такое ощущение — «вовсю печатался»! Еще одна дурацкая женская черта — считать себя осведомленной чуть ли не во всем. Почему-то она решила, что лучше меня знает библиографию Бибикова? Его дважды напечатали в журнале «Москва», один раз — в «Нашем современнике», и все это — за год-два до смерти. Больше никаких публикаций (кроме шести местных, газетных!) у него вообще не было. Девять публикаций за 32 года жизни! Это же просто смешно. И вдруг почему-то такое ощущение, что печатался именно «вовсю». 25 стихотворений опубликовано, 15 существуют в рукописи — таким образом, сорок стихотворений — это все, что осталось от Виктора Бибикова. Причем газетные публикации все — до 1981 года, то есть до двадцати лет, вещи там еще довольно слабые, вроде «Вечного огня»… Такие стихи обычно помещают не в первом, а в последнем томе собрания сочинений, рядом с письмами и черновыми вариантами, под заголовком «Из ранних произведений». Таким образом, мы имеем 13 стихотворений, опубликованных в журналах, и 15 в забытой рукописи — всего 28! Это катастрофически мало даже для тоненькой книжки.

— Виктор вообще мало написал, — продолжила Варя, как бы читая мои мысли. — Много писал, но сделал мало. На всех выступлениях читал одно и то же… А вообще-то я так рада была, когда мы расстались! Ведь жить с ним было невозможно. Одни стихи на уме. В последние годы была у него любовь — Лариса Ставрогина, из Юрьева. Может быть, у нее что-то осталось.

— А как это все произошло? — дошел-таки я до самого тяжелого вопроса.

— Не знаю. В Москву я к нему приезжала только один раз. Уже тогда я была для него человеком из прошлой жизни. Но уверена — никакой пьянки не было. Это, кстати, очень гадко предполагать — если покончил с собой, то обязательно налакавшись водки… Как-то очень просто все объяснить хотят. Виктор никогда не пил. Криминал тоже исключаю — кому он нужен, отнять у него было нечего, никому он не мешал своими стихами… Всегда был гол как сокол. Несчастная любовь? Вряд ли. Никогда никого и ничего не любил, кроме стихов. Скорей какое-то разочарование в жизни. У него часто бывали депрессии.

— Ну, что же, пожалуй, я пойду.

— Может, хоть чаю попьешь? А то неудобно как-то. Пять лет вместе учились. Сколько у нас воспоминаний! Ведь было же что-то и кроме Бибикова!

— Не пять, а четыре, — жестко ответил я. — Ты ведь на год меня старше. За чай спасибо. Жаль, что времени нет. А что касается воспоминаний, то самое интересное для меня сейчас — именно Виктор Бибиков.

— Я, наверное, слишком субъективна, поэтому и разговор у нас не получился. Просто Бибиков мне счастья не принес.

«Надо же! — подумал я тогда. — Бибиков не принес счастья! Кому? Тебе?! А кто ты, собственно, такая? Ну, кандидат наук, преподаватель вуза… Да таких тысячи… Десятки тысяч!»

Конечно, говорить ей этого не стоило, но я не из тех, кто способен тщательно скрывать свои эмоции. Она, кстати, почувствовала ход моих мыслей, я уже писал, что Варька была по природе своей очень неглупой.

— Ну, хорошо… Пусть я дура, а он — гений… Но кому нужен гений, если он не может принести счастья?

— А почему ты решила, что кто-то обязан тебе приносить счастье? Ты-то — кто?

— Я женщина, — виновато произнесла она. — Всего лишь женщина.

— Вот именно что «всего лишь»…

Варвара проводила меня до двери. Похоже, что я чем-то обидел ее.

Весь день я почему-то думал о ней. Вот уже шестнадцать лет прошло с того октябрьского дня, когда Виктор ушел от нас в Никуда. Обрела ли она свое счастье?