Забытая история русской революции. От Александра I до Владимира Путина - [24]

А. С. Пушкин писал:

«Аристокрация… неоднократно замышляла ограничить самодержавие; к счастию, хитрость государей торжествовала над честолюбием вельмож, и образ правления остался неприкосновенным. Это спасло нас от чудовищного феодализма, и существование народа не отделилось вечною чертою от существования дворян…»

Иногда говорят, что монархия, как бревно, лежала на пути прогресса. Но давайте вспомним. Французские и английские джентльмены, выросшие в условиях монархии, одухотворенные идеями свободы, равенства и братства, оказавшись совершенно свободными (никому не подконтрольными) на землях современного юга США, немедленно устроили там откровенное рабство. Так и наша монархия: она если и лежала, как бревно, то на пути не прогресса, а рабства.

Но она также не допустила скатывания к анархии. Можно предположить, что полная отмена крепостничества и введение «народной демократии» на всей территории страны мгновенно лишили бы государство любых средств и возможностей управления. Россия попала бы в ситуацию 1917 года на сто с четвертью лет раньше, с той только разницей, что тогда не было еще пролетариата, а практически всю массу составляло косное крестьянство. Развал армии и всех властных институтов на местах, гражданская война ради дележа земли, иностранная оккупация стали бы жуткой реальностью конца XVIII века.

Замена неограниченной власти монарха на ту или иную форму демократии усложнила бы и даже качественно изменила отношения между подданными и престолом, подорвав стабильность хозяйства и саму государственность.

А Павел, дожидавшийся своего часа в Гатчине за рогатками и штыками собственной небольшой, но отлично вымуштрованной армии, продумывал программу будущих действий. Из его бумаг видно: он был уверен в преимуществах подлинного самодержавия, но полагал необходимым перевести общественно-хозяйственное и военное развитие на европейский манер. В общем, он не собирался продолжать курс Екатерины. И потому дворянско-демократические оппозиционеры (те же Панины, Н. Н. Трубецкой, С. Р. Воронцов и другие, а также Е. Р. Дашкова и Ф. В. Ростопчин) выказывали ему симпатию.

В 1783 году братья Панины и Д. И. Фонвизин подготовили для наследника престола проект «фундаментальных законов». Вступление к документу, с которым дворянская элита собиралась обратиться к нему, было составлено Д. И. Фонвизиным: «Государь… не может равным образом ознаменовать ни могущества, ни достоинства своего иначе, как постановя в государстве своем правила непреложные, основанные на благе общем и которых не мог бы нарушить сам, не перестав быть достойным государем».

Здесь происходит именно то, о чем мы говорили уже не раз: все явления в природе и обществе подчиняются сходным закономерностям. Социальные структуры – власть, рынок, финансы, военные сообщества имеют одну главную цель: свое собственное выживание. Любая из них, излишне структурируясь, дестабилизирует любую другую. Но выполняют они свои функции через деятельность людей и задевают интересы других людей. Естественно, недовольство одних направляется против других; складывается впечатление, что умные и хорошие выступают против глупых и нехороших. Но эти последние сами действуют так, как наиболее выгодно их структуре. Павел стоял выше любого представителя элиты и видел дальше.

В день коронации он издал новый закон о престолонаследии: женское правление отныне не допускалось, престол переходил по праву первородства и только по мужской линии царствующего дома. Так было покончено с петровской идеей «назначенства» преемника императором. Идея, как мы знаем, не сработала: на протяжении XVIII столетия «назначенцев», то есть попавших на трон по закону, было всего трое: Петр II, Иван VI и Петр III. И что же? Первый умер молодым при странных обстоятельствах, второй был свергнут грудным младенцем и заточен в тюрьму; третий убит через несколько месяцев по воцарении. Все остальные законных прав на власть не имели.

Также в день коронации Павел I подписал манифест, которым, как сообщил в Берлин прусский посол Брюль, «недовольны все, кроме городской черни и крестьян» (то есть недовольно было абсолютное меньшинство, дворяне). Почему? Потому что впервые со времен Петра I император осмелился покуситься на интересы помещичьего сословия. Он ограничил эксплуатацию крестьян более чем вдвое, запретив принуждать их к работе в воскресенье и разделив оставшиеся шесть дней недели надвое: три дня крестьянин работает на себя, и три – на помещика; запретил продавать «с молотка» дворовых и безземельных крестьян.

«Золотой век» Екатерины был золотым веком дворянства. Дарование дворянам права не служить в армии и на государственной службе лишало крепостное право всякого политического основания, ведь крепостная зависимость возникла и даже поддерживалась самим крестьянством в интересах усиления обороны национального государства. Освобождение дворян от обязательной службы государству отцом Павла Петром III при том, что крестьяне остались в роли крепостных, было воспринято подавляющим большинством народа как величайшая несправедливость. Павел возвращал крепостному праву былое политическое основание, заставив дворян снова служить государству.