Забытая история любви - [148]

— Но, судя по мундиру, сражался не на той стороне. Это форма Королевского ирландского полка. — Полковник Грэйми понимающе посмотрел на раненого и снова поднял чашку с бренди. — Вы с ним говорили, да? Порой такое случается, хотя я, честно сказать, удивлен, что он мог говорить. Ты видел его ноги? — В глазах племянника он прочитал ответ. — И о чем вы говорили?

— О жизни. О его жизни. Он родом из… Дьявол, как больно говорить… Из Керкубри.

— Неужто? — заинтересовался полковник Грэйми. — Когда я в последний раз наведывался в Слэйнс, я там встретил одну девушку родом из тех краев. Девушка та — настоящая красавица. Ты не встречал ее?

Мори не ответил, лишь впился взглядом в лицо дяди, когда полковник Грэйми продолжил:

— Я, пока там был, учил ее в шахматы играть. И она хорошо справлялась. — Единственная ее слабость — она пешки защищает так же, как короля, и не любит, когда их бьют. — Он улыбнулся, вспоминая, затем снова поднес Мори бренди и сказал: — Если бы меня такая красавица ждала, я б уж точно за жизнь цеплялся до последнего.

Мори собирался ответить, но тут боль накатила на него еще сильнее, чем прежде, и пусть он не хотел закрывать глаза, все же не удержался и зажмурился.

Когда он открыл глаза снова, первым делом ему подумалось, что он видит сон о вчерашнем дне, потому что у окна спиной к кровати опять стояли и беседовали его дядя и король.

— Да, ему уже значительно лучше, ваше величество, — сказал полковник Грэйми и кивнул. — Я уверен, самое страшное уже позади.

Короля это обрадовало, и он сказал:

— Через час я уезжаю в Сен-Жермен. Хорошо, что смогу привезти матери добрые вести.

Голос Мори оказался слабее, чем ему хотелось, но его услышали.

— Ваше величество…

Молодой король повернулся, и Мори убедился, что это действительно он.

— Полковник Мори! — промолвил король и подошел к кровати. — Вам что-нибудь нужно?

Превозмогая боль в груди, он произнес:

— Ничего. Только мою саблю.

— Пока что она вам не понадобится.

Тут подошел полковник Грэйми и пояснил:

— У тебя на ноге слишком тяжелая рана, нога уже не будет такой, как раньше. Тебе больше не воевать.

Он и сам это понимал. Хотя разум его противился правде, тело его не могло этого не ощущать.

— Можно служить по-другому. — Поморщившись от боли, он немного повернулся на бок, чтобы видеть короля. — Глаз и ушей я не потерял, и они станут вашими, если вы посчитаете нужным послать меня туда, где я могу применить их для дела.

Совсем не по-юношески мудрые глаза на моложавом лице короля устремились на Мори.

— Благодарю вас за предложение, полковник, но, пока я сам не вернусь в Шотландию, я вас туда не отпущу. За вашу голову назначена слишком высокая цена.

— Я говорю не о Шотландии. — Мори снова поморщился, и ему пришлось дождаться, пока острая боль в груди не утихнет, прежде чем он смог продолжить. — Умерший рядом со мной солдат был ольстерцем. Мы долго разговаривали. Я помню все его рассказы, все подробности его жизни. Родственников у него нет. — Мори посмотрел королю в глаза. — Я мог бы на время превратиться в него, пожить средь ольстерских шотландцев, разузнать их настроения и планы.

Он увидел, что его предложение заинтересовало короля. Ирландцы были важным звеном в расчетах короля Якова, и знать, что думают ирландские протестанты, было полезно.

— Вы готовы пойти на это? — медленно произнес король.

— Да. Если это поможет вашему возвращению в Шотландию.

Тут вмешался полковник Грэйми:

— Подумай, парень. Подумай хорошенько. Такие решения не принимаются походя. Если ты ступишь на эту дорогу, никто не должен узнать, что ты жив. До возвращения его величества все твои родные, все те, кто любят тебя и ждут, будут считать, что Джон Мори погиб в этом проклятом лесу. Так скажут твоей матери, братьям и сестрам. — Не сводя с него серьезных глаз, он добавил: — И твоей любимой.

Тело Мори вновь пронзило нестерпимо-острой болью, но на этот раз она шла не только из ран, но и из более глубокого места в его груди. От каждого вздоха внутри у него все загоралось огнем.

— Я сделаю это ради нее. Чтобы когда-нибудь мы смогли быть вместе.

Король сочувственно посмотрел на него.

— Не знал, что у вас есть женщина.

Полковник Грэйми, заметив, что Мори изо всех сил противится подступающему беспамятству и уже не сможет ответить сам, тоже посмотрел на него, дождался, пока в исполненных болью глазах появилось некое подобие согласия, и повернулся к королю.

— У него есть жена.

Освещение комнаты переменилось вместе с движением солнца, и свет уже не достигал кровати, на которой они лежали. София прикоснулась к нанизанному на шнурок черному камешку, который покоился на шее Мори, на том самом месте, где под кожей билась жилка.

— Ты спасла меня. — Его глаза неотрывно смотрели на нее. — Эти месяцы лишь мысли о тебе берегли меня, в точности как говорил дядя.

Ей не хотелось думать об этих месяцах. Она покрепче прижалась к нему.

— Еще твой дядя сказал, что это по замыслу королевы меня привезли сюда, в Керкубри.

— Да. Королева Мария любит красивые истории. Как мне объяснили, она, узнав, что я женат, решила, что я должен забрать тебя с собой в Ирландию, хотя, думаю, без участия дяди здесь не обошлось. Он тоже считает, что мне не нужно было оставлять тебя одну так надолго.