Это была не случайность. Ни одно из тех событий не было случайным.
Я узнала об этом позже, хотя принять это открытие было не так-то просто, потому что я всегда твердо верила в выбор. До сих пор моя жизнь подтверждала это: я выбирала определенные дороги, и они приводили меня к определенным результатам, к счастью, всегда хорошим. Ну а те мелкие неприятности, которые попадались мне на пути, я списывала на свои ошибки. Если бы мне предложили выразить кредо, им стали бы звенящие строки поэта Уильяма Хенли: «Я — властелин своей судьбы, я — капитан своей души».
Поэтому тем зимним утром, впервые отправляясь на взятой напрокат машине на север от Абердина, я и не догадывалась, что кормило моей судьбы теперь в чужих руках.
Я искренне верила, что свернуть с главной дороги на меньшую, идущую вдоль берега, было моим собственным решением. Возможно, не самым мудрым из моих решений, поскольку вдоль дорог намело, как меня заверяли, высочайшие в Шотландии сугробы за последние сорок лет. К тому же меня предупреждали, что, если въехать в снежный занос, выбраться из него будет не так-то просто и я могу опоздать. Обычная осторожность и необходимость поспеть вовремя удержали бы меня на более разъезженной трассе, если бы на глаза мне не попался небольшой указатель: «Выезд на берег».
Отец всегда говорил, что море у меня в крови. Я родилась и выросла у моря на берегах Новой Шотландии и никогда, сколько себя помню, не могла противиться сладкоголосым призывам сирен. Потому, когда главная дорога из Абердина повернула налево, в сторону от моря, я свернула направо и двинулась вдоль берега.
Не знаю, сколько я проехала, прежде чем заметила руины замка на скалах. Этот темный зазубренный контур на фоне затянутого облаками неба пленил меня с первого взгляда, и я поддала скорости, надеясь добраться до него побыстрее. Лепившихся друг к другу домиков по обеим сторонам от меня я не замечала и даже немного расстроилась, когда дорога снова сделала резкий поворот, скрыв от меня замок. Но потом, за клочком леса, дорога изогнулась в другую сторону, и моему взору вновь открылись старинные руины, темнеющие вытянутым четким пятном на заснеженной равнине между подножием скалы и дорогой.
Впереди показалась автостоянка — небольшая плоская площадка с отгороженными местами для машин. Какой-то внутренний порыв заставил меня въехать на нее и остановиться.
Других машин там я не увидела. Оно и не удивительно: еще не было и полудня, да и кто в такой холодный и ветреный день захочет здесь останавливаться? Разве что для того, чтобы сходить к руинам. Глядя на, похоже, единственную ведущую к ним дорогу (это была обычная фермерская тропа, заваленная снегом по колено), я решила, что вряд ли здесь сегодня останавливалось много людей.
Я понимала, что мне и самой не следовало тут останавливаться, ведь времени было в обрез — в Питерхед нужно было успеть до часу, — но во мне неожиданно проснулось желание точно узнать, где я нахожусь, и я потянулась за картой.
Последние пять месяцев я провела во Франции. Карта была куплена там и вследствие этого не лишена определенных недостатков. Например, в ней больше внимания уделялось дорогам и трассам, чем населенным пунктам и руинам. Всматриваясь в изгибы береговой линии и стараясь разобрать названия, напечатанные микроскопическим шрифтом, я так углубилась в это занятие, что заметила мужчину, только когда он неторопливо прошел мимо меня, засунув руки в карманы. Рядом с ним семенил по снегу грязными лапами спаниель.
Мне показалось довольно странным увидеть в таком месте человека, идущего пешком. Машин на дороге было много, а снег на обочинах почти не оставлял места для того, чтобы идти вдоль нее. Впрочем, задумываться об этом я не стала — если есть выбор между живым человеком и картой, я всегда выбираю человека. Скомкав карту, я распахнула дверь машины и открыла рот, чтобы окликнуть прохожего, но, как оказалось, я недооценила соленый ветер, дующий с моря на поля. От ледяного порыва воздуха я захлебнулась. Пришлось начать снова. «Простите…»
Наверное, первым меня услышал спаниель, потому что сначала обернулся он и лишь потом человек. Увидев меня, он вернулся по своим следам. Мужчина оказался моложе, чем я ожидала, не намного старше меня, лет тридцати пяти, наверное. Темные волосы его трепал ветер, а аккуратная стриженая бородка делала его немного похожим на пирата. Впечатление усиливала уверенная походка вразвалочку. Подойдя ко мне, он спросил:
— Вы меня?
— Не могли бы вы показать, где я нахожусь? — Я протянула карту.
Встав спиной к ветру, мужчина склонился над напечатанной береговой линией.
— Вот здесь. — Пират ткнул пальцем в безымянный мыс. — Деревня Краден Бэй. А вы куда едете?
Он слегка повернул голову, и я увидела, что глаза у него совсем не пиратские, а чистые, серые и дружелюбные. Такие же дружелюбные, как его голос, наделенный приятными мягкими модуляциями, характерными для уроженцев северной Шотландии.
Я ответила:
— На север, в Питерхед.
— А, ну это не сложно. — Он указал город на карте. — Тут недалеко. Езжайте прямо по этой дороге, она вас к Питерхеду и выведет. — Собака, стоявшая у его ног, недовольно зевнула, ее хозяин вздохнул и посмотрел вниз. — Подожди минуту. Не видишь, я разговариваю.
