Забыть адмирала! - [80]

Предвижу возражения - крест-де стоял прямо на чьей-то могиле, за которой ещё ухаживал старый дед по фамилии Несиверенко. А вот это не факт. Куда более вероятно, что крест просто стоял на небольшом бугорке, который образовался, когда под него подсыпали землю при установке. В глазах детей бугорок вполне мог сойти за могильный холмик, а дед ухаживал за крестом в целом. Вернёмся к плитам.

В 40-50-х годах ХХ века на мысе Казак располагалась артиллерийская батарея береговой обороны, прикрывавшая вход в Тарьинскую бухту. Прикрывать было что - мы уже говорили о базе подводных лодок. Сначала это был 41-й отдельный дивизион, затем 3-й отдельный, который в 1945 году вырос до 5-й бригады. В 1951 году это уже была дивизия подводных лодок, и примерно к тем временам остров Хлебалкин (а тогда - Никиткин) начал быстро уменьшаться в размерах. Остров стал идеальной мишенью для практических артиллерийских стрельб: людей на ближайших берегах почти не было (рыбаки к тому времени забросили бухту Сельдевую и до знаменитого цунами 1952 года жили всё больше на берегах бухты Саранной, а также неподалёку от подводников в Новой Тарье), сам силуэт острова издали смахивает на небольшой боевой корабль, в то время как для стрельб требуются специальные плавучие мишени-щиты, которые мастера-артиллеристы регулярно разбивали в щепы. Каждый раз колотить новые? Досок и гвоздей не напасёшься... Вот и был найден простой и дешёвый выход. На прежних картах остров выглядит гораздо больше (правда, всё равно не дотягивает до ста ярдов в диаметре). Снаряды долбили хрупкую вулканическую породу, перемалывая её в песок, а чтобы остров не так быстро исчез с лица земли, на него регулярно свозили большие камни, в изобилии валявшиеся на ближайшем берегу - на мысе Неводчикова, в том числе и те самые плиты с надписями. Именно поэтому остров с южной стороны состоит из красного вулканического камня, очень хрупкого, а с северной - из наваленного как попало разномастного гранита. Мишень поддерживалась в боеготовом состоянии до тех пор, покуда батарея не была упразднена, и сегодня можно найти только густо заросшие ямы - остатки капониров и блиндажей. На острове же, переименованном в Хлебалкин, понемногу образовалась жиденькая почва, выросла трава и кустарник, а там и первые берёзки появились из занесённых ветром с берега семян. Поскольку остров представляет навигационную опасность, на нём поставили светящий знак, а ответственность за него повесили на службу гидрографии. Один камень с еле видной надписью (а буквы смахивают на латиницу) действительно обнажается при сильном сизигийном отливе - в 2001 году мы просто плохо искали.

Стоял навигационный знак и на самом краю мыса Неводчикова, очищенном от деревьев. Теперь там есть только старый дзот, бетонный мешок метр на метр с амбразурой и железной крышкой сверху. Обрывистый мыс постепенно осыпается, и не сегодня-завтра дзот упадёт на прибойную полосу.

Советскую власть за всё время её существования мало волновала правдивая история захваченной ею страны. Могила контр-адмирала Прайса и погибших англо-французских десантников на Камчатке - капля в море. Ведомый и направляемый мудрой Коммунистической Партией, советский народ гордо шёл в светлое будущее по чужим костям, равно как и по своим собственным. А посему - что такое шестьдесят каких-то иноземцев, зарытых где-то здесь невесть когда? Тем более - давешних интервентов, когда разговор идёт о "холодной войне", о победе коммунизма во всём мире, о гигантских свершениях, о новой базе подводных лодок и всей положенной ей по статусу инфраструктуре. Величие задач диктовало величие действий и определяло их размах.

Прежде всего, базе подводных лодок (в то время - 15-й эскадре) был необходим судоремонтный завод. И вот, в 1959 году в бухте Сельдевой бросает якорь плавучая база "Горняк" - бывший японский сухогруз, поднятый со дна моря и соответственным образом переоборудованный. Посёлок Сельдевая обрёл свою новую жизнь, а точнее - родился заново, уже в районе мыса Неводчикова. Завод СРЗ-49 "Горняк", гордость тогдашнего Приморского, а после - и Вилючинска, давший основу городской геральдике, рос поразительными темпами135. Необходимо, правда, сказать, что первоначально планировалось в бухте Сельдевой устроить ещё одну базу лодок, дабы их было две (отдельно для дизельных и для атомных) но к тому времени творческий гений Главнокомандующего Советским Военно-Морским Флотом Адмирала Флота Советского Союза С. Г. Горшкова (уф... сколько ж заглавных букв!) уже обосновал необходимость создания базы дизельных подводных лодок в бухте Бечевинская136, а потому было принято решение разместить атомоходы в уже имеемой базе бухты Крашенинникова, убрав все "дизелюхи" на Шипунский полуостров.

Не был обойдён вниманием и сам мыс Неводчикова. Прежде всего, он был переименован. Дело в том, что раньше он назывался мысом Прейса - как уже говорилось, в честь астронома Вильгельма Прейса, участника экспедиции Отто Коцебу на шлюпе "Предприятие". В 1824 году Прейс наблюдал в Авачинской губе солнечное затмение и установил точную широту Петропавловска. Век спустя доселе безымянный мыс в Тарьинской бухте получил его имя. Но надо же было так повернуться судьбе, что именно на этом же мысу был похоронен британский адмирал-интервент с созвучной фамилией! Дальновидная советская власть в пику проискам коварного капитализма, не моргнув глазом, стирала с карты неугодные названия, и ни в чём не виноватый Прейс, что называется, просто "попал под раздачу". Так что и по сей день мыс носит имя русского морехода Михайло Неводчикова, который в своё время отважно открывал Алеутские острова на шитике "Евдокия", но к Авачинской губе (а уж тем более - к Тарьинской бухте) никакого отношения не имеет.