Забыть адмирала! - [77]

* * *

Так что пока я поступаю довольно просто: сажусь в парусный тримаран "Sea fox" типа Windrider-16 и повторяю путь пароходо-фрегата "Virago", который дважды выполнил свою скорбную похоронную миссию в Тарьинской бухте. Для этого мне сначала нужно дойти из Вилючинска почти до Сигнального мыса, а потом повернуть назад. Итак, знакомимся: сейчас я коммандер Эдуард Маршалл, и я иду от якорной стоянки напротив Лаперузова перешейка в бухту Тарьинскую. Чуть меньше часа мне нужно, чтобы на обратном пути пересечь Авачинскую губу, а вот и вход в Тарьинскую; я пытаюсь убрать из картины видимого мной ландшафта всё то, чего здесь не было сто пятьдесят лет назад. Неожиданно это оказывается делом довольно простым...

Мыс Казак. Скалы, камни, крутые обрывы. На отдельно торчащей из воды скале живёт вольная пара белоплечих орланов. Это самое удобное место для них - совершенно недоступное. Но для захоронения эти места не подходят никак. Даже к берегу не подойти, кругом подводные скалы, а если и подойдёшь, то просто негде вскарабкаться - отвесные обрывы. Сразу к норд-весту за мысом Казак раскинулась уютная и тихая бухточка по имени Турпанка. Идеальные для моей миссии места. Но - во-первых, сказано: "в бухте Тарьинской", а во-вторых, чересчур уж мелко там, в Турпанке, и настоящая "Virago" уверенно сядет килём чуть ли не в полумиле от берега, на виду у русских, с интересом наблюдающих из Петропавловска за моими манёврами. Нет, не пойдёт.

Слева от меня мыс Артюшкин-Входной. Его северный берег почти везде обрывисто падает на узенький каменистый пляж, хотя в двух местах на него вполне можно забраться. Но: на прямой видимости у русских не буду. Ведь им даже не нужно на Никольскую сопку лезть, чтобы через бухту увидеть стоящую на якоре "Virago" и идущие от неё к берегу шлюпки. Ни к чему врагу знать, где могила командующего, хотя его поступок лично во мне, капитане "Virago", вызывает чувства весьма противоречивые. Поэтому я войду в бухту и буду не спеша идти по ней, оглядывая окрестности и постоянно сверяясь с картой... Что? Откуда у меня карта? Карту ещё в 1827 году нарисовал старший офицер капитана Бичи лейтенант Белчер, тот самый Эдуард Белчер, который вот уже четвёртый год в компании с Фрэнсисом Леопольдом Мак-Клинтоком ищет в канадской Арктике пропавшую без вести девять лет назад экспедицию Джона Франклина, и я, коммандер Маршалл, даже немного с ним знаком - правда, шапочно. Карта нарисована очень подробно и добросовестно, а потому ориентироваться по ней мне легко.

За мысом Артюшкиным я буду скрыт от неприятельских глаз, но там также не самые лучшие условия для высадки и похорон. Берег довольно высокий и крутой, а кроме того, мне необходимо подобрать место, где можно будет набрать пресной воды для всей эскадры. На карте указано несколько крупных ручьёв, и все они на южной и юго-западной сторонах бухты.

От мыса Казак береговая линия плавно переходит в длинный песчаный пляж, описанный ещё русским профессором Степаном Крашенинниковым. Он отделен от густого леса дюной и длинной чередой солоноватых озёр, местами сильно заболоченных и потому труднопроходимых. Единственное место, свободное от них - в северном углу бухты, где этот пляж только начинается. Хорошее место, даже несмотря на малые глубины. Кстати, ближе к берегу они тут везде небольшие - три-пять метров, от силы семь. Но можно встать где угодно - ведь всё равно шлюпку спускать. Однако, здесь тоже нельзя, и всё по той же причине - русские из Петропавловска увидят. Поэтому я даю команду ворочать влево - и сам же её выполняю, поскольку тримаран одноместный.

Пляж и самое южное озеро у него упираются в высокий тупой мыс, на который даже можно взобраться. Это мыс Кутху, или Кутха131 (в XXI веке я это знаю, хотя такого названия на карте капитана Бичи нет). С точки зрения "просвещённого эстета", место очень даже подходящее. Красивое. Вид на всю Тарьинскую бухту сам по себе неожиданно рождает поэтические строки. Так вот, этот высокий тупой мыс меня не устраивает по двум причинам: во-первых, на него будет трудно лезть с тяжёлой печальной ношей, а во-вторых, озеро возле него через протоку соединяется с бухтой, а значит, вода в нем солёная. Но я, капитан "Virago" 2001 года, отмечаю это место, как подходящее, ибо у северного подножия мыса похоронить адмирала будет лучше всего. Правда, потом всё равно придётся где-то пресную воду искать.

Я не спеша веду свой воображаемый пароходо-фрегат вдоль берегов. За мысом Кутха к воде сбегает не очень крутой откос. Здесь везде девственный лес. Эта часть берега заканчивается острым мысом Неводчикова, бывшим мысом Прейса, за которым открывается уютная бухта Сельдевая. Здесь почти любое место идеально подходит для той цели, ради которой я здесь. Чтобы это понять, достаточно даже беглого взгляда со стороны воды. Мыс Неводчикова плоский, невысокий, с крутыми берегами, но его северный берег имеет довольно пологое место, сбегающее к воде. Как раз где-то за ним (за мысом) текут и те самые два ручья. Вполне вероятно, что с той стороны мыса также можно будет высадиться, и хотя в глубине бухты я примечаю ещё несколько подходящих мест, я приказываю "машине стоп" и бросаю якорь. Я стою на середине отрезка, соединяющего мыс Артюшкин и мыс Неводчикова. Я не пойду искать дальше, ибо я сильно ограничен во времени. Кроме того, моё внимание привлекает ещё и небольшой островок, лежащий в паре кабельтовых от меня как раз на той же линии...