Забвению неподвластно - [17]

— Оставь ее, — скомандовал Малкольм. Улыбнувшись Джейд мягкой улыбкой, он предложил: — Может, выпьешь?

— Если только мартини, — ответила Джейд.

Хилари встретила ее ответ громким смехом:

— Побойся Бога, Меган!

Малкольм нахмурил брови:

— Боюсь, в моей фляжке нет ничего лучшего, чем виски. Но зато лучшее канадское.

— Что тут говорят насчет виски? — произнес Дункан, появляясь перед столиком.

Джейд плохо рассмотрела его в номере. Теперь она могла сделать это более тщательно. Черты его лица, за исключением носа, вероятно, сломанного, оказались предельно симметричными. У него были сильно развитые надбровные дуги, четко выраженные скулы и квадратный подбородок. Во взгляде серо-стальных глаз, когда он взглянул на нее, читалась смесь любопытства и пренебрежения.

Джейд вновь охватил страх: «Как он может не видеть, что я не его жена?» От нее потребовалось все мужество, чтобы не убежать. «Это только сон, — напомнила она себе. — Просто дурацкий сон».

— Вы же знаете, что администрация отеля запрещает употреблять спиртные напитки, — продолжал Дункан.

— Как смешно, — сказала Хилари, бросая на него вызывающий взгляд.

Она достала из вечерней сумочки серебряную фляжку и, вылив воду из своего бокала в стоящую рядом кадку с пальмой, примерно на дюйм заполнила его янтарной жидкостью. Официант в белоснежном сюртуке, проходивший в этот момент мимо их столика, не обратил на ее действия ни малейшего внимания.

Хилари фыркнула:

— Ты видишь? Официант не возражает против нашей небольшой попойки. — Подняв бокал, она произнесла тост: — За моего бутлегера! За то, чтобы полиция его никогда не поймала.

Джейд чувствовала себя как на судне во время сильной качки. Она нуждалась в небольшой передышке, чтобы собрать воедино свои мысли. Уткнувшись в меню, она постаралась не обращать внимания на их болтовню. «Никаких модных легких блюд сегодня вечером», — убедилась она. Меню предлагало такие кушанья, как копченые бараньи ребра, говяжье филе или утку в апельсинах — все, перенасыщенное калориями и холестерином. К ее удивлению, по мере того как она читала, ее рот наполнялся слюной. Затем она посмотрела на цены.

Ни одно из блюд не стоило больше двух долларов.

Она еле сдержала истерический смех, вовремя заметив, что официант готовится принять заказ.

— Что вам подать сегодня, мадам Карлисл?

Она хотела заорать, что она не мадам Карлисл. Она Джейд Ховард, и она хотела бы, чтобы все убрались к черту вместе с ее кошмаром. Вместо этого она подала официанту меню и мягко сказала:

— Пожалуй, я выберу утку.

Глава 6

Утка в апельсинах была восхитительна — корочка хрустела, мясо было сочным, соус чуть отдавал чесноком. Джейд дивилась, с каким наслаждением она ест каждый кусочек этой тяжелой холестериновой пищи. Она до сих пор не могла бы сказать уверенно: видит ли она сон, или сошла с ума. Единственное, в чем она была полностью уверена, садясь за стол, — это в том, что страшно голодна.

При других обстоятельствах Джейд могла бы чувствовать себя полностью довольной. К концу обеда она поняла, что ее компаньоны не только красивые люди, но и яркие личности. Они напоминали ей посетителей лучших голливудских вечеринок, таких, на которых встречаются настоящие мастера своего дела, а не околокиношные прилипалы. Малкольм, Дункан и Хилари вели непринужденную беседу, а Джейд сидела тихо, стараясь не сказать или не сделать ничего такого, что могло бы вызвать у них подозрение. Теплота и очарование Малкольма скрашивали несколько отчужденные манеры Дункана. Хилари была наиболее забавной из всех — настоящий виртуоз интриги.

Когда Джейд доедала последний кусочек утки, Хилари сказала:

— Да, вы слышали, о чем говорила Мэйбл Додж? Оказывается, Джорджия О'Кифф собирается приехать сюда на лето, писать наш Юго-Запад. Кажется, она намерена изобрести юго-западный стиль в искусстве, но мы-то знаем, — тут она бросила взгляд на Дункана, — что этот стиль уже создал ты, дорогой.

Дункан ответил ей холодной улыбкой.

— Ты слишком высоко меня ставишь. Индейцы, их деревни, горы были здесь задолго до того, как я или Джорджия прибыли сюда. Их никто не изобретал — разве что высшая сила. Что касается их художественного отображения, то не забыла ли ты, что первыми поселившимися в Нью-Мексико художниками были Джозеф Шарп и Эрнст Блюменштейн?

«Все-таки это Карлисл, известный художник», — подумала Джейд с непонятным удовлетворением. Какой-то смысл во всем этом есть. Если логика одержит победу, то вот-вот зазвонит телефон, портье скажет, что уже 18.30, и она возвратится в свой мир.

— Знаешь, — продолжила Хилари, смотря на Дункана так, словно они были одни за столиком, — дело не в том, кто приехал первым. Ты лучше их всех, вместе взятых. И как-нибудь на днях ты просто обязан написать мой портрет. — Она потянулась через стол, притронулась пальчиком к губам Дункана, затем поднесла его к собственным губам и облизнула.

Джейд не была бы возмущена больше, если бы Хилари открыто пригласила Дункана в постель.

Малкольм нарушил повисшее тяжелое молчание.

— Там играют твою любимую песню, — сказал он, поднимаясь и помогая встать Хилари.

— Нет, это не та песня! — запротестовала Хилари.