Забвение - [23]

Я провела в душе полчаса, наслаждаясь теплыми капельками, впитывая их каждой клеточкой своего тела, воспользовалась скрабом и бритвой, а потом побаловала кожу детским маслом. Маленькие царапины и синяки, которые покрывали мои руки и ноги, заживали быстро, но по ним можно было хотя бы очень приблизительно судить о том, что со мной происходило, когда меня похитили. Я была страшно грязная, вся в царапинах и синяках, когда меня доставили в больницу, и это наводило на мысль, что меня держали в лесу. Где-нибудь в далеком, укромном уголке, где на меня никто не мог наткнуться случайно во время прогулки. В каком-то настолько забытом Богом и людьми месте, что выжить и спастись у меня не было ни малейшего шанса.

Но я, по всей видимости, все-таки смогла сбежать. Как еще можно объяснить мое возвращение? Рассматривая эту гипотезу, я рисовала в своем воображении дремучие леса на севере Мэна или в Канаде. Никаких доказательств того, что меня держали именно там, не было, казалось, что это наиболее правдоподобное предположение. Я спаслась и, вопреки всему, осталась в живых. Это была моя единственная рабочая версия.

Перед выходом из комнаты я задержалась перед зеркалом, пытаясь уложить волосы. Они сильно отросли за это время, доходили теперь до середины спины и под лучами солнца казались совсем карамельными. Меня определенно держали где-то на воздухе: кожа приобрела естественный бронзовый загар, и что-то подсказывало мне, что эти несколько недель я солярий не посещала. Мне вдруг ужасно захотелось накупить себе новой косметики, но я тут же отказалась от этой идеи. Я не хотела новую косметику для новой Норы. Я просто хотела обратно ту, прежнюю.

Внизу, в холле, меня уже ждали Хэнк и мама.

Я мельком отметила про себя, что Хэнк похож на куклу Кена в натуральную величину: холодные голубые глаза, золотистая кожа и гладкие, зачесанные на косой пробор волосы. А вот в плане мускулатуры Хэнк сильно уступал Кену. В драке Кен выиграл бы стопудово.

– Ты готова? – спросила мама.

Она тоже принарядилась: надела легкие брюки из тонкой шерсти, блузку и накинула шелковую шаль. Но важнее было то, чего на ней не было: она в первый раз не надела обручальное кольцо. Вместо кольца на безымянном пальце виднелась тоненькая светлая полоска.

– Я поеду отдельно, – бросила я.

Хэнк игриво приобнял меня за плечи. Раньше чем я успела вывернуться, он сказал:

– Вот и Марси такая же. Теперь, когда у нее появились водительские права, она везде желает ездить сама. – Он поднял обе руки, будто сдаваясь: – Что ж, мы с твоей мамой встретим тебя на месте.

Я с трудом удержалась от соблазна сообщить Хэнку, что мое желание ехать отдельно от них не имеет ничего общего с кусочком пластика в моем кошельке. И что более веская причина в том, что в его обществе меня начинает выворачивать наизнанку.

Я повернулась к маме:

– Ты дашь мне денег на бензин? Бак почти пустой.

– Вообще-то, – начала мама, бросая Хэнку взгляд «помоги мне», – я надеялась, что во время поездки мы сможем пообщаться втроем. Давай ты поедешь с нами, а деньги на бензин я дам тебе завтра?

Она говорила ласково и спокойно, но ее тон явственно давал мне понять: выбора у меня нет.

– Будь хорошей девочкой и слушайся маму. – Хэнк сверкнул идеально ровными, белоснежными зубами.

– Думаю, будет вполне достаточно времени за ужином, чтобы поговорить. Не вижу ничего страшного в том, что я поеду сама, – возразила я.

– Конечно, ничего страшного. Но тебе все равно придется поехать с нами, – произнесла мама. – Оказывается, у меня совсем нет наличных. Я купила тебе сегодня новый мобильник, а он не из дешевых.

– Я не могу заплатить на заправке с твоей кредитки?

Но я уже понимала, что проиграла. В отличие от мамы Ви моя никогда не давала мне свою кредитку в руки, а у меня не хватало наглости «одолжить» ее. У меня были свои деньги, и я могла бы расплатиться ими, но я решила идти до конца и не отступать. И, не давая ей сбить меня с толку, я продолжила:

– Или Хэнк. Уверена, он может одолжить мне двадцать долларов. Да, Хэнк?

Хэнк расхохотался, закинув голову, но я заметила, как раздраженно сузились его глаза.

– Да у тебя растет настоящий бизнесмен, Блайт. Что-то подсказывает мне, что твой мягкий и скромный нрав не передался ей по наследству.

Мама проговорила:

– Нора, не будь грубиянкой. Ты сейчас создаешь проблему на ровном месте. Одна совместная поездка на машине тебя не убьет.

Я взглянула на Хэнка в надежде, что он прочтет мои мысли. «На вашем месте я бы не была так уверена».

– Нам пора выезжать, – продолжила мама. – Столик заказан на восемь, не хотелось бы потерять бронь.

Я снова хотела возразить, но Хэнк уже открыл входную дверь, выпуская нас с мамой.

– А, вот это твоя машина, Нора? «Фольксваген»? – спросил он, глядя на дорогу. – Когда в следующий раз соберешься покупать машину, загляни в мой дилерский центр. За те же деньги я бы мог подобрать для тебя «селику»-кабриолет.

– Это подарок от друга, – объяснила мама.

Хэнк негромко присвистнул:

– Хорошие у тебя друзья.

– Его имя Скотт Парнелл, – продолжала мама, – старый друг семьи.

– Скотт Парнелл… – Хэнк задумчиво потирал подбородок ладонью. – Имя кажется мне знакомым. Я знаю его родителей?