Заброшенное кладбище - [25]

Вскоре вышел библиотекарь — маленький, ниже меня, древний старичок с солидными седыми усами и пенсне на носу. Он притащил очередную кучу — оказывается, дядя Октавиус серьёзно его озадачил. Мы провели пару часов, знакомясь с материалами, и в итоге отобрали несколько пьес и песен, которые пообещали вернуть через пару дней.

Оставалась последняя пачка нот. Впрочем, мой энтузиазм уже иссяк, и захотелось пойти на свежий воздух — помещение библиотеки не проветривалось. Но когда я проходила мимо стоек с книгами, находящимися в открытом доступе (всякое дешёвое, непритязательное чтиво), то заметила подшивку местного «Городского листка». Меня словно молнией ударило.

Я сразу же вернулась обратно к библиотекарю, сидевшему за конторкой и не торопясь составляющему каталог:

— Подскажите, есть ли здесь подшивки местного «Листка» шестнадцатилетней давности?

— Конечно, есть. Но не тут, а в архиве, — подняв удивлённые глаза, опешил служитель.

За этим архивом я была готова бежать на край света! Только содержит ли он то, что даст мне подсказку?

— Где он? — требовательным голосом спросила я.

Хранитель книг насупился и скривил губы:

— Девушка, что за муха вас укусила? Конечно, архив находится здесь. Где же, по-вашему, ему ещё быть?

— Где здесь? — я нетерпеливо обернулась.

— В подсобном помещении, — объяснил старичок. — У нас редко кто спрашивает старые газеты.

— Пожалуйста, мне нужно срочно ознакомиться с подшивкой, — я вцепилась в деревянное ограждение и чуть ли не перелезла на его сторону.

Библиотекарь нехотя поднялся и пошёл искать ключи. Я же не сводила с него взгляд.

— Хорошо, только ради доктора Драйзера. Идёмте, — смилостивился он и жестом пригласил меня пройти по тёмному коридору.

Оглянувшись, я увидела, что дядя по-прежнему сидел, закопавшись в нотах. Полчасика ещё есть! Мы пришли в изолированную комнату, заполненную плотно приставленными стеллажами с пожелтевшими газетами.

— Так какой период вас интересует? — переспросил старичок.

— Шестнадцать-семнадцать лет назад, — уточнила я.

Он медленно походил между полок, затем принёс стремянку и достал толстую подшивку, покрытую слоем пыли. Но я уже заметила, что это газета «Листок» нужной мне давности.

— Вы можете читать архивные издания только внутри, их запрещено выносить куда-либо, — произнёс библиотекарь назидательным тоном не без некоторого удовольствия от собственной власти.

— Ладно, — согласилась я, заприметив около единственного окна столик и стул.

Старичок зашаркал обратно в зал. А я перевернула годовую подшивку ровно в середину, в то лето, в поисках дня моего рождения и смерти другой Изабеллы Конрой.

«Городской листок» выходил еженедельно и состоял всего из двух страниц. Первая преимущественно была официальной — здесь шли послания горожанам от мэра, публиковались королевские законы. Вторая страница являлась более развлекательной — тут размещали анекдоты, забавные происшествия, математические головоломки. Криминальная хроника встречалась редко — как я поняла, в небольшом городке практически отсутствовала серьёзная преступность. Пока я просматривала «Листки», то встречала информацию о конокрадах, рыночных воришках, а также о некоем так и непойманном серийном бандите, грабившем прохожих по ночам.

Наконец, я добралась и до нужной даты. В первым выпуске, идущем после неё, не было никакого упоминания об интересующем меня происшествии. «Впрочем, его может не быть совсем», — заявил мой внутренний голос. Но я продолжала тщательно просматривать все заметки.

Есть! В следующем «Листке» на второй странице шло короткое интервью с шефом полиции Фитчем Арком. В общих чертах он рассказывал о своём подразделении и сказал пару фраз, которые я ждала.

«— В Лесном городе очень низкий уровень преступности, почти нет тяжких причинений вреда здоровью или умышленных убийств, — заявил констебль. — Да, ходят слухи о странной смерти Изабеллы К. Но мы выяснили условия произошедшего, провели следствие, опросили родственников, подозреваемых и, пусть её безвременная кончина действительно кажется подозрительной, сейчас у нас нет оснований полагать, что бедняжка стала жертвой злого умысла. Скорее всего, она умерла в результате отравления неизвестным испорченным блюдом. К сожалению, наш местный судебно-медицинский эксперт не смог выявить точную причину произошедшего, хотя я уверен, что это несчастный случай. Тем не менее для выявления полной ясности мы задействуем прибывающего к нам завтра столичного эксперта».

Я судорожно начала перебирать номера дальше, попутно чихая от осевшей на подшивке многолетней пыли. Что же сказал специалист из столицы? Только в следующих «Листках» по данному делу больше ничего не упоминалось. Как так? Я снова вернулась к исходной дате и с удвоенным вниманием медленно просматривала все заметки. Шли недели, месяцы, шеф полиции фигурировал в других статьях, но к делу Изабеллы К. он не возвращался.

Оставался последний в том году «Листок». Без всякой надежды я вяло просматривала издание — ведь уже прошло полгода со дня смерти девушки. Наверно, и дедушка заждался. Лишь бы он не вышел искать меня на улицу, ведь я даже не предупредила его о том, куда отлучилась.