Заброшенное кладбище - [13]

— Извините, я обознался.

Не успев ничего сказать, я замерла на месте, а он резко развернулся и, чеканя шаг, пошёл обратно. «Ну, ладно, всякое в жизни бывает», — подумала я и отправилась вслед за ним, специально замедлив темп.

Возвратившись к парадному входу, я обнаружила незнакомую карету и кучера, распрягавшего упряжь пары лошадей. У доктора гости? Но ведь он собирался работать. А на ужине сегодня планировалось присутствие лишь нашей труппы.

Мне пришлось удивиться ещё раз, когда, войдя в гостиную, я увидела, что незнакомец уже отдал Ханне своё пальто и непринуждённо развалился в кресле, запрокинув голову в потолок. Стараясь не шуметь, я прошла к себе в комнату, надеясь продолжить эпистолярные потуги, но все мысли были о только что произошедшем случае.

Кто он? С кем меня перепутал? Я решила откинуть мешающую мне временами стеснительность и лично разобраться во всём. А затем поехать к родителям в санаториум, ведь уже успела соскучиться по ним. Тем более письмо никак не писалось.

Я спустилась вниз и увидела, что мужчина пребывал там же. Теперь он расположился с большим комфортом — ноги положил на изящный стеклянный столик, там же находился, судя по запаху, стакан с глинтвейном, в левой руке держал дымящуюся сигарету, а в правой газету.

Кажется, подобное не очень согласовывалась со строгими правилами дома. Всё ещё борясь со смущением, я робко подошла и села на диван напротив. Несмотря на мою тактичность, я на сто процентов была уверена, что мужчина знал о моём присутствии, но он даже не шелохнулся. Тут моя смелость закончилась. Я просто сидела и думала, что делать дальше. Очевидно, этот человек не хотел со мной общаться. Такого обращения я не заслужила! Недовольная тем, как всё вышло, я встала и направилась, как и собиралась, поехать к родителям.

— Ты подруга Сильвии? — внезапно раздался голос из-за газеты.

Мне пришлось развернуться. Неужели незнакомец удостоил меня своим вниманием? Он опустил издание, и я заметила, что мужчина выглядел гораздо спокойнее. Однако манер ему, как ни крути, недоставало.

— Нет, — кратко ответила я, не вдаваясь в подробности.

Наступила пауза. Видимо, красавец начал обдумывать другие варианты, кто я. Мне же было всё равно, кем является он. По крайней мере, я старалась делать безразличный вид — с любопытством трудно бороться. Но я принципиально решила не задавать ему вопросов.

— Ладно, тогда кто ты? — с раздражением, уродовавшим гармоничные черты его лица, спросил мужчина.

Похоже, он был раздражён тем, что сам не смог найти правильный ответ. Что ж, нужно винить только себя.

— Меня зовут Изабелла Конрой, — с вызовом сказала я и уже собиралась уходить.

— Откуда ты? — неизвестный гость взмахнул рукой вместе с газетой. — Что делаешь в доме?

Мне очень сильно хотелось проигнорировать его и уйти, но я понимала, что таким образом поступлю невежливо по отношению к Драйзеру, ведь этот человек здесь не случайно? Поэтому я снова обернулась и беспристрастно заявила:

— Я певица из «Театра Конрой». Вся труппа остановилась в санаториуме, а доктор Арендт предложил мне пожить тут несколько дней.

— В последнее время у него так некстати появилась привычка путаться со всякими нищебродами, — презрительно заявил мужчина и снова поднял газету для чтения.

Это было уже выше моих сил. Меня много чего тянуло сейчас сделать, но потом я поняла, что таким поступком наврежу и Арендту, и себе, поэтому предпочла быстро и молча удалиться.

Действительно, мои нервны стали давать сбой. Надо попросить у доктора ещё успокоительного средства! С таким намерением я отправилась к нему в лабораторию, в которой вовсю кипела работа и куда заходить в подобные моменты посторонним людям запрещалось. О чём, конечно, я не знала.

III

Когда наш срок земной пройдёт

И будет разлагаться плоть,

То вспомнит ль кто-нибудь о нас

Хорошим словом хоть бы раз?

Что мы оставим за спиной —

Детей, богатство, дом пустой?

Ведь хочет каждый человек,

Чтоб его помнили вовек.

Едва я достигла лаборатории, мне в нос ударил неизвестный жгучий запах. Дверь была приоткрыта, и я без задней мысли зашла внутрь. Основное помещение пустовало, зато именно в подсобке происходило нечто бурное — оттуда доносились восторженные возгласы доктора, обращённые к Полю.

Я осторожно приблизилась и заглянула к ним в маленькую рабочую комнату без окон с длинным узким столом в центре. На нём располагалось множество неизвестных мне приборов, приспособлений и колб, соединённых друг с другом, из которых в воздух поднимался белый пар. Химический запах здесь ощущался гораздо сильнее. Арендт пристально наблюдал за бурлящей жидкостью и при этом вёл записи в толстом журнале.

— Ещё чуть-чуть, мой мальчик, — скомандовал он Полю, и тот усилил огонь под газовой конфоркой.

Я продолжала бы так стоять и наблюдать за непонятным процессом, как вдруг доктор снял колбу из замысловатой конструкции и закричал словно сумасшедший:

— Есть!

Он радостно подпрыгнул на месте, пробежал мимо меня в большую комнату к окну и стал рассматривать её на свет. Но и там Арендт пробыл недолго — вернулся обратно, перелил жидкость в другую склянку, запечатал её и аккуратно поставил на полку одного из стоящих по периметру шкафов.