Заброшенное кладбище - [11]

— Да о своём браке, — грустно сказал мужчина, обернувшись и начав ходить по комнате.

— Мне казалось, у вас счастливая семья, — еле слышно произнесла я.

— Да, но потому, что мы живём в разных городах, видимся лишь в случае крайней необходимости и предупреждаем друг друга о визитах заранее, — объяснил доктор. — А ведь как всё начиналось…

Тут он вздохнул. Потом, покачав головой, Арендт зачем-то застегнул верхнюю расстёгнутую пуговицу жилета.

— Расскажите, пожалуйста, — попросила я.

Драйзер улыбнулся:

— Хорошо, так и быть. Только с условием, что ты возьмёшь этот опыт на вооружение и не повторишь моих ошибок.

В свои двадцать пять лет после лечебного факультета я проходил практику в столичной больнице. Всё шло отлично. Я закончил курс одним из лучших, в медицине видел своё единственное призвание. После стажировки намеревался вернуться для работы сюда, в родовое поместье Лесного города. О семье особо и не помышлял, думал, успеется: моим главным устремлением являлась карьера.

Однажды летним днём я совершал предобеденный моцион вдоль реки, благо, режим работы позволял это. Впереди я заметил, что служащие собираются реконструировать ограждение набережной: сняли старую ограду и поставили временную. Как же я изумился, когда увидел, что на полной скорости один экипаж, лошади которого, очевидно, понесли, прорвал хлипкое сооружение и с возвышения рухнул в реку!

Я быстро побежал к месту крушения. Ошеломлённый пожилой кучер уже отчаянно грёб к берегу. Суша находилась близко, и скорее всего бедняга смог бы добраться туда своими силами. Но я расслышал, что он кричал слово «карета». В ту же секунду я догадался, что внутри неё кто-то есть. Не раздумывая, я на ходу сбросил туфли, верхнюю одежду и бросился в воду. Задержав дыхание, я нырнул в то место, где видел повозку в последний раз.

К счастью, там было неглубоко и довольно прозрачно. Добравшись до кареты, я обнаружил, как там кто-то отчаянно бьётся и не может открыть дверь, потому что ту заклинило. У меня тоже не получалось её отворить. А ведь время уходило! Пришлось вынырнуть на поверхность и, вдохнув по максимуму, предпринять последнюю попытку. Сейчас я понимаю, что на нашей стороне оказался небольшой воздушный мешок, образовавшийся внутри. Но тогда я этого не знал, и в отчаянье снова стал дёргать дверцу.

Наконец, она поддалась. Я выхватил безвольное тело и вынырнул с ним наверх. Мельком я разглядел, что это женщина. Кое как я дотащил её до берега. Она нахлебалась воды, и поэтому вдобавок мне пришлось откачивать бедняжку. С той задачей, будучи врачом, я справился гораздо быстрее.

Потом жертву происшествия вместе с кучером быстро отвезли в больницу, где я работал, и там она уже окончательно пришла в себя. Моя спасённая оказалась прелестным двадцатилетним созданием, белокурая, с голубыми глазами. И к тому же, из высшего общества — дочь одного из прокуроров Столичного города. Понимаешь, все вокруг только о нас и говорили, её отец со слезами благодарил меня. И я не мог не навещать девушку, пока она оставалась в лечебном учреждении пару дней под присмотром.

Что тогда произошло с нами — непонятно. Солнечный удар, лунное затмение или общественное мнение сыграло свою роль? Мы считали, что та случайность не случайна, что это знак. Думали, что жить не можем друг без друга. Спустя пару месяцев закончилась моя практика, и мне было нужно возвращаться сюда, как я и обещал отцу. Мы не сомневались, что не переживём разлуку и свадьба казалась единственным правильным решением. Анабель даже с радостью хотела для разнообразия переехать в глушь, после всего того светского напыщенного блеска, который окружал её в столице. Но, увы, почти сразу после начала совместной жизни, мы поняли, что наши взгляды на вещи различаются, а характеры несовместимы.

А так как разводы в Валлории не разрешены, спустя годы, мы пришли к единогласному мнению, что лучше жить раздельно. И в этом секрет нашего семейного счастья. Так что, милая Изабелла, убедись, что цели и миропонимание у претендента на твоё сердце близки тебе, пройди с ним через огонь и воду, а потом уже влюбляйся. Иначе, поддаваясь эмоциям, ты гарантируешь себе проблемы на всю жизнь.

Я слушала его с неподдельным интересом. Невероятно, что за ширмой внешне благополучного человека, успешного во многих областях, оказалась семейная драма, которая каждый день напоминала ему о поспешном ошибочном решении.

— Но как я могу убедиться? — залепетала я. — Мы не можем даже просто увидеться…

— Как его зовут? Где работает? Возраст? — деловито спросил Арендт.

— Гарольд Грин, следователь из столичного департамента Министерства юстиции. Возраст, наверное, около двадцати шести лет.

— Как я уже говорил, — самодовольно заявил доктор, — нерешаемых вопросов не бывает. Нужен лишь хороший план и хорошее исполнение.

— Вам легко говорить, — горько усмехнулась я. — Вы — солидный обеспеченный человек, с опытом, состоявшийся в профессии. А я — девушка, полностью зависимая от родственников, и не имеющая права голоса. Я хочу покинуть театр и жить по-другому, только меня никто не отпустит.

— Да, — нехотя согласился Арендт, — тебе сложнее. Тем не менее трудности нас закаляют. И я готов помочь тебе в этом вопросе.