Забота и пропитание для одиноких вампиров - [22]
— Ты не очень хорошо выполняешь инструкции, да?
Я повернулась и увидела Кэла, который стоял позади меня, прислонившись к дверной раме. Он выглядел истощенным, вымотанным, и думаю, что сон по такой странной схеме, сбил его внутренние часы. Так оно и было — он едва стоял на ногах, но все еще выглядел достаточно раздраженным, чтобы снести мне голову без малейшего повода или физического усилия.
На нем были темные спортивные штаны, которые едва держались на бедрах, при этом демонстрируя хорошо выраженный низ живота, который я нашла таким поразительным буквально несколькими часами ранее.
Теперь я едва могла смотреть на него, то есть смотреть на Кэла. А он так пристально уставился на меня, что я боялась пошевелиться, — замерла, как мышь, преследуемая коброй. Внезапно потолочный плинтус стал необыкновенно притягательным.
Я отошла от стола, когда он ввалился в комнату, не спуская с меня глаз. Его кожа все еще бледная, но уже проступал румянец. Его глаза были стеклянными и яркими, словно лихорадка бушевала в организме. Он остановился прямо передо мной и, покачнувшись вперед, уперся руками об столешницу по обе стороны от моих бедер.
Он прорычал:
— Я сказал никому не говорить. Ты думаешь это означало «за исключением людей, которых ты считаешь достаточно особенными, чтобы рассказать»?
Я боролась с желанием отскочить назад, словно загнанный в угол зверь. И стояла по стойке смирно, буравя его глазами.
— Моя подруга Джейн живет с двумя вампирами, так что у них немного бутилированной крови проходит через холодильник. Она работает в магазине, который люди посещают каждый день. Она общается со своей семьей. Ты бы предпочел, чтобы она навредила кому-то, кто ей не безразличен? Чтобы оставить тебя разбираться с еще большим беспорядком? Я сделала тебе одолжение.
— Зараженную кровь тихо и быстро выследили и убрали с прилавков. На полках больше нет ни единой испорченной бутылки. Ты бы знала, если бы спросила.
— Тогда зачем Офелия поменяла кровь Джейми?
— Офелия параноик и чрезмерно охраняет своего парня, — зарычал он, ощетинившись на мой, разумеется, чопорный тон. — Так что в следующий раз вместо того, чтобы высказывать свое мнение, я бы предпочел, чтобы ты делала то, что я прошу, особенно когда просьба весьма здравомыслящая. Я хотел бы доверять тебе.
Я фыркнула.
— Ой, так же как я доверяю тебе?
— Ты доверяешь мне достаточно, раз привела в свой дом, и с абсолютной уверенностью могу сказать, что ты делаешь это впервые.
— Ты ничего обо мне не знаешь.
— Какой-нибудь другой вампир видел этот дом изнутри? — потребовал он. Когда я прикусила губу и скрестила руки на груди, он ухмыльнулся. — Так я и думал. Знаешь, это слишком лицемерно работать на вампиров, при этом думать, что ты слишком хороша, чтобы быть «непосредственно вовлеченной в наш мир».
— Я не думаю, что слишком хороша! — возмутилась я. — Я только что обнаружила, что за несколькими редкими исключениями, как Джейн, ты не заслуживаешь доверия. Вампиры ставят их интересы превыше всего, независимо от того, что стоит на кону. Если бы мое благополучие стояло против твоего выживания, меня бы осушили быстрее, чем бы ты успел произнести «пушечное мясо».
— В отличие от людей, которые так великодушны и самоотверженны.
— Я не говорю, что мы идеальны, но, по крайней мере, мы не едим людей.
Он что-то пробурчал себе под нос.
— Что такое?
— Я сказал, некоторые из вас так делают! — воскликнул он. — Люди столь разрушительны и эгоистичны, а также близоруки, и как мы могли только подумать, чтобы быть такими.
— Ну, ты раньше был человеком, поэтому… поэтому выкуси! — прокричала я вся взбудораженная, брызгая слюной.
Он приподнял бровь.
— Выкуси?
— Не самое мое зрелое возражение, — призналась я, прежде чем поспешно добавить «или приглашение».
Он снова ухмыльнулся.
— Ты не производишь впечатления на меня, как девушка, которая набивает себе цену.
Я закипела.
— Ну, я могу вскоре сразить тебя.
— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты склонна к насилию, чтобы решать проблемы?
— А тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что твои перепады настроения почти столь же надежны, как дешевые колготки? От чего становиться очень тяжело проводить с тобой время.
— Ты думаешь, я здесь без всякой на то необходимости? Думаешь, мне легко? — потребовал он. — Думаешь, мне нравится зависеть от людей? Все, что я хочу сделать, — это закончить работу, свалить из этого захолустного городишки и вернуться к своей обычной жизни!
— Поверь мне, ты определено ясно дал понять, что чувствуешь, находясь здесь! — крикнула я в ответ. — Ты относишься ко мне и моему дому с презрением и снисхождением с тех пор, как появился здесь. Итак, экстренное сообщение — мне плевать, что ты обо мне думаешь. Возможно, перестала смущаться перед тобой в тот момент, когда тебя вырвало на меня.
Он замолчал, когда раздражение на его лице сменилось ухмылкой.
— Меня на тебя вырвало?
— Сильно.
Он расхохотался, смеялся так сильно, что его мышцы на животе сжались, а Кэл чуть не упал на меня.
— Я так рада, что мои испорченные вещи и личная травма веселят тебя. Мы всегда так будем спорить, решая каждый незначительный вопрос?
Встретить на своем крыльце обнаженного парня с медвежьим капканом на лодыжке – дело из ряда вон выходящее даже в Гранди на Аляске. Но когда этот самый парень превращается в волка, Мо Ванштейн, только недавно переселившаяся сюда южанка, без труда понимает, что у нее неприятности. У ее язвительного соседа, Купера Грэхема, не скрывавшего своих сомнений в способностях Мо приспособиться к жизни на Аляске, тоже не все так гладко. Его бич – волчья сущность. Купер, альфа-оборотень, покинувший свою ненормальную стаю по собственному желанию, влюбился в Мо с первого вдоха.
ероятно, именно подарочный сертификат в «Шенаниганс» стал для нее последней каплей. Когда детского библиотекаря и во всех отношениях хорошую девушку Джейн Джеймсон уволила ее отвратительная начальница, вручив при этом купон на двадцать пять долларов и картофельные чипсы вместо чека с выходным пособием, она решила уйти в загул, который наверняка войдет в городские легенды Халф Мун Холлоу. По дороге домой в нее по ошибке, приняв за оленя, стреляли и бросили умирать. И лишь благодаря таинственному незнакомцу, которого она встретила, распивая неонового цвета коктейли, Джейн очнулась с крайне неподобающей для приличной девушки жаждой крови.
Сначала Анна Модер стала свидетельницей перестрелки, потом ее машину превратили в груду металлолома, и, наконец, Анна спасла раненного незнакомца. А тот оказался самым настоящим оборотнем. То ли еще будет. Оборотни ее не сильно смущают – Анна привыкла оказывать медицинскую помощь членам стаи за пределами Гранди. Но длительные поездки в Анкоридж с бродягой Калебом Грэхемом, который не живет в стае постоянно, – это уже рискованно. С одной стороны, Анне очень хочется треснуть его газетой по носу, с другой – ну как удержаться, чтобы не облапить каждый дюйм манящего тела?
Он сделает все возможное, чтобы вернуть ее доверие Отпуск именно то, что Итану нужно, чтобы сбежать от голодных, одиноких самок своей стаи. Намереваясь хорошенько оттянуться, он не мог не думать о том, какое множество красивых девиц предлагает ему курорт, а вовсе не разнообразие еды. Но как только волк встречает Гвен, уже никто не вызывает в нем интереса. Итан приехал на отдых, чтобы избежать спаривания. И поэтому, он не собирается терять свою свободу без борьбы. Гвен была просто сбита с толку, когда услышала от своей пары полное отрицание того, кем они друг другу приходятся.
Ничто не остановит волка, нашедшего свою пару… даже ее собственные сомнения. После того как тот ублюдок бросил ее четыре года назад, Саманта знает, что она никогда не заполучит то, чего она действительно хочет. Когда она случайно набредает на город волков и просит их вожака разрешить ей остаться, она думает, что он соглашается лишь потому, что его заинтриговало нечто новое, ведь Саманта перекидывается не в волка, а песца. Она понимает, что все будет по-прежнему, едва она надоест вожаку. Джейсон понял, что его влечет к Саманте в ту самую секунду, когда она упала в обморок ему на руки.
«Ты — страна». Эти слова направляют каждое движение королевы Моны с детства. Она считает, что все ее действия и желания должны в первую очередь основываться на том, что лучше для озера Люмен. Это помогало ей выжить после вторжения алькоранцев, это дало ей силы вернуть страну, и теперь эта стальная решимость нужна ей для столкновения с деспотичным Седьмым королем Селено. Но, когда ее дипломатическая миссия приводит к болотам Сиприена в компании не лучших спутников, Мона понимает, что, хоть она и страна, она и та, что закрыта принципами и скована ошибками прошлого.
Что произошло три года назад? Дилан Стерлинг — аномалия, его сны предвещают события. Но с годами его дар превратился в проклятие. В темное проклятие в форме странного мужчины, охотящегося на него. Убивающего его. Но, в отличие от других людей, когда Дилан просыпается от кошмара, он все еще испытывает боль пыток. Ужас убийства продолжает впиваться в него. Боль, похоже, стала его частью. А потом повторяющийся кошмар раскрывает подсказку, что поможет ему понять правду о своем «состоянии». Время не на его стороне, с каждым днем границы между сном и реальностью все сильнее стираются.
Что похоронено — или кто похоронен — на заднем дворе Сюзанны? Когда призрак Марии де Сильва из девятнадцатого века будит ее посреди ночи, Сьюз понимает, что это не обычный визит вежливости — и не только потому, что к ее горлу приставлен нож. При жизни Мария была невестой Джесса — того самого Джесса, которого убили сто пятьдесят лет назад. Того самого Джесса, в которого Сьюз влюблена. Мария угрожает Сьюз, требуя прекратить строительные работы на заднем дворе. И Сьюз, кажется, догадывается, обнаружения чего — или, точнее, кого — Мария боится.
Нив Найтли живет в обычном мире. Здесь дежавю — лишь обман разума. Здесь не обращают внимания на совпадения. Здесь никто не думает о сбоях реальности. Нив Найтли живет во лжи. Но, когда ее кошмар о трагедии на следующий день становится правдой, она больше не может обманывать себя. Блестящая эмаль разбилась, и она заметила то, что скользит под поверхностью. Теперь у нее есть шанс понять загадку, что терзала ее с детства. Но при этом она сталкивается с двумя людьми, чего точно не ожидала. С любовью ее жизни, Диланом, загадочно пропавшим три года назад, и его странным лучшим другом Ромером, который и сам хранит секрет. Романтика, затаенная вражда и искупление теряют важность, пока их жизни запутываются от случаев, лежащих вне царства науки.