Забавы с летальным исходом - [71]

— Спасибо, Мэтью…

И повесила трубку.

С минуту-другую он просто сидел за столом, затем снял трубку и набрал номер Патриции. Несколько гудков, потом он услышал голос ее секретаря:

— Офис прокурора округа Демминг!

Мэтью сказал:

— Дейв, это Мэтью Хоуп. Нельзя ли ее позвать?

Подошла Патриция и сказала:

— Знаешь, сегодня утром я рассказала Чарлзу эту байку о лебеде, — Чарлз Фостер работал в Армии спасения, и его кабинет находился рядом. Он всегда очень настойчиво просил называть его именно Чарлзом, а не Чарли или Чаком. Только Чарлз — никаких вариантов. Прямо как французский король.

— Ну и как? Он смеялся? — спросил Мэтью.

— Конечно, смеялся.

— Удивлен.

— Почему? Это же очень смешной анекдот.

— Просто мне почему-то показалось, что Чарлзу такие анекдоты не могут понравиться.

— Почему нет?

— Ну… мне кажется, у него плохо развито чувство юмора. Или я не прав?

— У Чарлза просто отличное чувство юмора! — сказала Патриция.

В голосе ее Мэтью уловил некоторое раздражение. Примерно так же звучал голос Блума, когда он узнал о существовании некоего детектива Кареллы с севера. В ту ночь, когда была убита Мелани Шварц. В ту ночь, когда Морис Ипворт сказал им, что она якобы зашла к нему прямо с улицы и сняла домик у моря.

— Ладно, Бог с ним, — сказал Мэтью.

— Я тоже так думаю, — ответила Патриция. — Послушай, у меня через три минуты совещание…

— Сьюзен только что звонила.

— Да?..

— Просила сводить ее на вернисаж завтра вечером. Оказывается, Джастин ее бросил.

— О Боже, ужас какой! Бедняжка!

— Да…

— Немедленно отзвони ей, — выпалила Патриция, — и скажи, что мы будем просто счастливы, если она составит нам компанию.

— Ты думаешь, стоит?

— Ну конечно же! Ладно, мне некогда, надо бежать. Перезвоню позже. А ты звони ей сейчас же, понял?

В трубке послышался щелчок, и настала тишина. Мэтью долго рассматривал микрофон. Растерянно моргнул, опустил трубку на рычаг. Выждал еще с минуту и набрал номер Сьюзен, сам себе удивляясь, что до сих пор помнит его наизусть. Он сказал, что они заедут за ней завтра в шесть тридцать вечера. И очень обрадовался, что она не разрыдалась.

— Я буду в красном, — радостно сообщила она и добавила: — Спасибо тебе, Мэтью!

Временами после комы ему казалось, что он не успевает за развитием событий. Все происходило как-то слишком быстро.

Он сидел и смотрел на телефон.

А потом вдруг снял трубку и позвонил Морису Ипворту.

Как и в ту ночь, когда произошло убийство Мелани, Мэтью показалось, что Ипворт вот-вот снимет нос, усы и очки. Но ничего подобного не случилось. Вместо этого Ипворт не спеша высморкался и объяснил, что страшно простужен.

— И потом… эти сопли проклятые совсем замучили.

А потому в десять утра он сидит сейчас здесь, на солнышке, в плавках, вместо того чтобы находиться в своей конторе, куда бы он непременно пошел, если бы не эта проклятая простуда.

Мэтью же оказался здесь совсем по другой причине. Он до сих пор недоумевал, с чего это Мелани понадобилось снимать дом, если она всегда могла остановиться у матери в Сент-Пите или же у своего дружка Донофрио прямо здесь, в Калузе.

— Так вы говорили детективу Блуму, она зашла прямо с улицы? — спросил он.

— Совершенно верно.

Бассейн находился сразу же за владениями Ипворта. В столь ранний час народу тут было немного. Из дома вышла толстая пожилая женщина в белом купальном халате и голубых шлепанцах, принюхалась к воздуху и направилась к тому месту, где у лесенки, спускавшейся в бассейн, был установлен термометр. С заметным усилием опустилась на колени, выудила термометр из воды и стала изучать.

— Восемьдесят два градуса, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь, потом неодобрительно покачала головой. И направилась к столику — взять одно из полотенец, что были сложены аккуратной стопкой.

— Вы вроде бы говорили, она увидела объявление…

— Всякий раз, когда эта дама идет к бассейну, — шепнул ему Ипворт, — она недовольна температурой воды. Ну, допустим, вода сто четыре градуса. Тогда она во всеуслышание объявляет всем вокруг: «Это надо же, целых сто четыре градуса!» — и трясет головой, и лицо у нее такое недовольное, — он в этот момент тоже тряс головой, выражая тем самым крайнее неодобрение. И Мэтью показалось, что очки и нос вот-вот отвалятся.

— Так я о Мелани Шварц, — напомнил он.

— Да, она сняла дом под именем Холли Синклер. В газетах я прочитал, что настоящее ее имя было Мелани Шварц. Но сняла она дом именно как Холли Синклер.

— А где все это происходило, мистер Ипворт?

— Я был в своем офисе на Дьюн-роуд. Она увидела объявление у дома и уже потом подъехала к офису.

— Вы не пользуетесь услугами агента по недвижимости?

— Нет. Это моя работа, я сам ей занимаюсь. Владею всеми этими помещениями и сам их сдаю. У меня совсем маленький офис. Ни секретарши, ни приемной, только я. И сам всем этим занимаюсь. Она запарковала машину снаружи, зашла, сказала, что видела объявление на Баррингтон и хочет снять, если, конечно, помещение еще свободно. Я сказал ей, что свободно, и она сняла. Надо сказать, дом только что освободился. Мне звонили по поводу именно этого дома и просили придержать, а потом вдруг позвонили и сказали, что передумали. Так что ей повезло, — после паузы Ипворт добавил: — Или совсем наоборот, не повезло, верно?..