Хозяин барки приказал убрать паруса, однако вскоре поднялась такая буря, что его суденышко оказалось в опасности.
Малыш Иоанн, в качестве избранного ученика, спал рядом с Иисусом, положив голову ему на грудь, как на подушку: учитель допускал подобную фамильярность. Иоанн проснулся от брызг и ветра, а миропомазанный продолжал храпеть пуще прежнего: разбудить его было не так-то просто.
Тем временем положение становилось все серьезнее. Волны кидали барку, рулевой выбивался из сил, пытаясь удержать штурвал, хозяин судна надрывался, выкрикивая приказы. В довершение всех несчастий в днище судна вдруг обнаружилась течь. Хозяин обратился за помощью к пассажирам: матросы и без того метались как угорелые. Пустили в ход помпу. К сожалению, вода прибывала быстрее, чем ее откачивали, и теперь можно было даже высчитать, через сколько времени барка пойдет ко дну.
А Христос продолжал храпеть.
Наконец перепуганные апостолы бросились к нему и начали его расталкивать. Иисус зевнул, потянулся и спросил, по какому поводу они прервали его сон.
– Что с вами? – осведомился он, делая удивленный вид. – Я так хорошо спал!
– А то, учитель, что мы погибаем. Судно сейчас потонет. Спаси нас! Спаси!
– И вы из-за этого меня потревожили? Честно говоря, я этого от вас не ожидал!
– Но послушай, учитель…
– О маловеры, чего вы убоялись? Разве может с вами хоть что-нибудь случиться, если я среди вас?
– Конечно, равви, ты прав, как всегда, но вода прибывает, помпа не может ее выкачать, и через пять минут мы все пойдем рыбам на корм!
– Если бы ты захотел…
Тогда Иисус встал и обратился к ветру с горькими упреками:
– Что это значит, почтеннейший ветер? Как ты смел рычать и визжать и раскачивать это судно? Ты напугал моих учеников! Нет, это уж слишком… А кто тебе вообще позволил дуть? Я просто не нахожу слов… Проклятый ветрище, я не знаю, что меня удерживает, но, ей-богу, если ты не перестанешь безобразничать, я тебя так отдую, что чертям будет тошно!
Ветер в ответ засвистел еще пронзительнее.
– А ну, хватит! – крикнул Иисус. – Я тебе запрещаю. Молчать, когда говорит Слово!
По этому приказу ветер тотчас умолк и перестал дуть на барку.
Теперь Иисус обратился к озеру, которое продолжало захлестывать волнами палубу, и, уперев руки в бока, обрушился на непокорную стихию:
– А ты что, море Тивериадское, не слышало? То, что я сказал ветру, в равной степени относится и к тебе. Твои шуточки мне не нравятся. Мы здесь не для того, чтобы ты нас поглотило. Немедленно успокойся, иначе я и тебе надаю пощечин!
Тивериадское море утихло как по мановению волшебной палочки. Матросы и пассажиры не верили своим глазам.
– Вот это да! – перешептывались они между собой. – С таким шутки плохи!
Кто же это, что и ветер и море повинуются ему? Не хотел бы я столкнуться с ним на узкой дорожке…
Переговариваясь, они буквально тряслись от страха. Даже радость, что они спаслись от гибели, не могла заглушить их ужас перед всемогуществом Христа.
А что, если этому парню вдруг придет в голову забросить их на луну? Подумать только!..
Впрочем, дальнейшая часть путешествия прошла вполне благополучно. Даже вода, попавшая в трюм, вылилась обратно тем же путем, каким налилась. И дыры в корпусе барки заткнулись, надо полагать, сами собою. Что ни говорите, а чудеса – превосходная штука!
Когда барка доплыла до Гергесины, уже занимался день, Хозяин и не подумал спрашивать с Иисуса и его спутников плату за проезд: он был счастлив уже тем, что его посудина уцелела благодаря необычайному пассажиру. И уж конечно ему не пришла в голову мысль, что Иисус, повелитель стихий, мог сам вызвать эту внезапную бурю, чтобы потом усмирить ее и приписать себе еще одну заслугу. В самом деле, ведь нашему миропомазанному ничего не стоило произвести возмущение в атмосфере: сын голубя был всемогущ, даже когда он спал! И кто знает, может, Иисус сквозь сон все-таки слышал беседу своих апостолов, обеспокоенных тем, что у них нет денег заплатить за проезд? Итак, все апостолы высадились на берег.
Первый, кого они встретили, оказался бесноватым, но на сей раз это не был обычный одержимый дьяволом. Такого даже апостолы никогда еще не видели. Семья отказалась от несчастного. Вместо того чтобы устраивать время от времени общепринятые припадки, этот бесноватый постоянно пребывал в состоянии буйного помешательства. Поэтому его просто изгнали за пределы города.
Он поселился в пещере в одной из прибрежных скал. Одежда его давно изодралась в клочья; день и ночь он бегал в чем мать родила по холмам, испуская дикие вопли и наводя ужас на всех прохожих. К тому же своим видом он шокировал дам.
Со временем бесноватый приобрел широкую известность. В таком плачевном состоянии он пребывал уже много лет, и матери пугали им непослушных детей, как сегодня пугают злой бабой-ягой.
– Замолчи сейчас же, паршивец, а не то позову бесноватого! – говорили они. И малыши, дрожа, умолкали и прятались за материнские юбки.
Иногда несчастного удавалось поймать. Его крепко привязывали, опасаясь буйного нрава, но он обладал такой силой, что разрывал все веревки и даже железные цепи. Никто не мог его успокоить, и он никого не признавал.
