С точки зрения борьбы за души человеческие это бесчестный прием, но что осталось бы от религии, если бы она взяла на вооружение честность?
Итак, апостолы и толпа смаковали притчу.
Оттесненные в самые задние ряды, родственники Иисуса совещались. Момент для того, чтобы схватить бродягу, был явно неподходящий. Собравшиеся наверняка воспротивились бы открытому похищению.
Тогда семья Иисуса решила прибегнуть к хитрости и сначала заманить миропомазанного в укромное место. Братья сказали, что хотели бы с ним поговорить. Кто-то из толпы вызвался им помочь.
– Равви! – обратился он к Иисусу, – Здесь вся твоя семья: мать, сестры, братья и все твои родичи. Они специально пришли из Назарета, чтобы повидаться с тобой.
– Плевать мне на всех этих людей! – ответил Иисус. – Пусть возвращаются туда, откуда явились!
– Постой, равви, ты разве не слышал: здесь твоя старая матушка!
– А я тебе говорю, что мне до них нет дела! Толпа раздвинулась; Мария, братья и прочие родственники Иисуса смогли немного протиснуться вперед. Увидев их, миропомазанный возвысил голос, чтобы родные его услышали, и воскликнул:
– Пусть меня оставят наконец в покое! Кто матерь моя?.. Кто братья мои?.. Уж не эти ли, пришедшие из Назарета?.. Смешно. Кроме моих апостолов и добрых женщин, которые меня любят, нет у меня семьи! Мои верные спутники – вот кто моя истинная семья.
И, указав на хорошенького мальчика Иоанна, напыжившегося от гордости, он добавил:
– Вот мой любимый ученик, – для меня он и брат, и сестра, и жена, и мать. А что касается тех, кто называет себя моими родственниками, то они могут убираться! Ясно?
У родичей Иисуса хватило благоразумия не настаивать. Более чем когда бы то ни было стыдясь недостойного члена своей семьи, они удалились, махнув на него рукой (смотри евангелия от Матфея, глава 12, стихи 22-37, 46-50; глава 13, стихи 1– 53; от Марка, глава 3, стихи 20-25; глава 4, стихи 1-34; от Луки, глава 8, стихи 1-21).
Что же до ходячего Слова, то, выждав, когда толпа разойдется, он вместе с апостолами отправился в гостиницу к своим прелестным почитательницам.
Глава 37. УСМИРЕННАЯ БУРЯ И ВЗБЕСИВШИЕСЯ СВИНЬИ.
Тогда ученики его, подойдя к нему, разбудили его и сказали: господи! спаси нас; погибаем.
И говорит им: что вы так боязливы, маловерные? Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина.
Люди же, удивляясь, говорили: кто это, что и ветры и море повинуются ему?…Вдали же от них паслось большое стадо свиней.
И бесы просили его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней.
И он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, все стадо свиней бросилось с крутизны в море, и погибло в воде.
Матфей, глава 8, стихи 25-27, 30-32.
Иисус мечтал поразвлечься, но он не принял в расчет своей возросшей популярности. Не успел он перекинуться со своими одалисками и десятком слов, как перед харчевней снова собралась толпа. Люди хотели его видеть и слышать, мечтали его коснуться или еще каким-нибудь способом выразить свое обожание.
Все это было весьма некстати.
Миропомазанный извинился перед дамами, что не сможет составить им компанию.
– Слышите, что творится? – сказал он. – Толпа растет с каждой минутой. Слышите, как они ломятся в дверь? Лучше я скроюсь: мои обозленные почитатели все равно не дадут нам спокойно провести ночь.
Итак, он сказал им «до свидания» и выскочил из харчевни через черный ход. Вместе с апостолами он добрался до ближайшей пристани, где потребовал найти ему лодку. Как раз в это время большая барка готовилась сняться с якоря, направляясь к противоположному берегу озера.
– Это нам подходит, – сказал Иисус. – Главное – очутиться на том берегу, а больше мне ничего не надо. Затем, обратившись к хозяину барки, он спросил:
– Куда вы плывете?
– В Гергесину, – ответил тот, по Матфею; у Марка и Луки он плыл в страну Гадаринскую.
Апостолы погрузились следом за ходячим Словом.
Утомленный всяческими треволнениями, Иисус прилег на кучу веревок и задремал. Через несколько минут он уже храпел и посвистывал, как кузнечные мехи.
Погода была превосходной. Свежий ветерок рябил поверхность озера и надувал паруса. Барка весело бежала вперед.
Апостолы собрались с подветренной стороны, оперлись на фальшборт и отдыхали, лениво переговариваясь между собой.
– Поистине наш учитель нахал, каких свет не видывал, – заметил Фаддей. – Посадил на судно, а у самого ни гроша за душой. Представляю, какую рожу скорчит хозяин барки, когда мы доплывем до Гергесины и придет время расплачиваться!
– Чего ты волнуешься! – возразил ему Симон-Камень. – Сразу видно, что ты недавно среди нас. Когда хозяин барки спросит с нас деньги, как с других пассажиров, мы просто вывернем пустые карманы, чтобы он успокоился, а Иисус вместо платы за проезд расскажет ему какую-нибудь притчу.
– Хорошо, если хозяин этим удовлетворится! Только мне кажется, эти матросы не такие уж добряки. Боюсь, как бы не пришлось нам расплачиваться своими боками…
Внезапно на горизонте появились черные тучи, налетел шквал, и барка запрыгала на волнах.
– Дьявольщина! – ругались матросы. – Вот еще напасть… Ну, сейчас будет дело!
