За живой и мертвой водой - [57]

— Но… Видите ли… — замялась девушка, бросив выразительный взгляд на офицера.

— Пусть вас не смущает. Это мой друг. И у меня нет от него секретов.

— Понимаю… Но все–таки, господин советник, я хотела бы поговорить о своем деле наедине.

«Черт знает что…» — подумал Хауссер. Девушка говорила мягко, почти просительно, с легкой капризной ноткой в голосе, но Хауссер почуял какую–то скрытую угрозу, как если бы она добавила многозначительно: «Это в ваших интересах, господин советник».

Замешательство советника не укрылось от внимания Оберлендера. Он подумал, что Хауссер, имевший прочную репутацию женоненавистника, смущается только потому, что вся эта сцена происходит при свидетеле. В таких случаях третий всегда лишний. Вот, оказывается, какие делишки водятся за советником, которого товарищи называли за глаза евнухом. Будет что рассказать знакомым… Пряча блудливую улыбку, гость поднялся.

— Мне пора, — решительно заявил он, надевая пилотку и протягивая руку хозяину. — Спасибо. Отвел немного душу. Я кое–что слышал, Томас, о вашей чрезвычайно полезной деятельности, успехах. Искренне желаю удачи. Большой удачи.

«Третий лишний» крепко пожал Хауссеру руку, бросил на девушку лукаво–одобряющий взгляд и поспешно вышел из комнаты.

— Я вас слушаю. — Советник по–прежнему стоял у порога и, видимо, не собирался предложить девушке присесть.

— Господин Хауссер, вы бы не могли устроить меня на работу?

— Почему вы обращаетесь по этому поводу ко мне? Я не имею отношения к администрации.

— Я понимаю… — Но мне кажется, я могла бы быть вам полезной. Я знаю многие славянские языки.

«Ей что–то известно обо мне и моей работе, — удивился Хауссер. — Откуда?» Сказал равнодушно, ничем не выдавая своего беспокойства:

— Охотно верю вам, но мне не нужны помощники, независимо от того, какими языками они владеют.

— Хороший помощник никогда не помешает, — добродушно засмеялась девушка. — Я понимаю, вы, очевидно, не доверяете мне. Это естественно — незнакомый, свалившийся с неба человек… Однако я явилась не с пустыми руками, у меня есть рекомендательное письмо.

— С этого следовало бы начинать, уважаемая фрейлейн, — досадливо произнес Хауссер. — Чье письмо? Покажите.

Девушка расстегнула один из наружных карманчиков портфеля. Следя за ее неторопливыми, уверенными движениями, советник размышлял над тем, как ему поступить, если действительно кому–то из начальства пришло в голову прислать эту девчонку помогать ему. Не доверяют? Им нужен соглядатай? Нет, так дело не пойдет! Идиоты, додумались… То, чем занимается советник Хауссер, — строжайшая государственная тайна. Он даже Оберлендеру ничего не сказал, ни одного намека. Имея в помощниках эту очаровательную девицу, он не может гарантировать, что тайна будет соблюдена. К черту! Завтра же отправить назад.

Наконец девушка вынула из карманчика какой–то маленький плоский четырехугольный предмет, напомнивший Хауссеру что–то очень знакомое. Пакетик для марки? Странно…

— Господин советник, я попрошу вас не принимать поспешных решений… — сказала девушка миролюбивым, чуточку ироническим тоном, подавая пакет Хауссеру. — Они могут оказаться ошибочными и даже… опасными.

Что такое? Как разговаривает с ним эта девчонка, на что она намекает? Что в этом пакетике? У Хауссера было такое странное ощущение, будто реальный мир ускользает от него и он переселяется в какую–то фантасмагорию.

— Осторожно. Лучше пинцетом. У вас найдется?

Фантасмагория продолжалась. Марка… Чудеса! Эта девушка знает, что он увлекается филателией. Сдерживая свое нетерпение, советник неторопливо прошелся к столу, достал пинцет и извлек из пакетика марку. Он поднес ее к лампе, чтобы рассмотреть, и вдруг его обычно бледное, одутловатое лицо начало покрываться красными пятнами. Он узнал марку. Да, в его руках была та самая марка. Марку вручила странная посетительница, эта… Что она сказала о себе? Она сказала — свалившийся с неба человек… С неба!

…Собирать марки Томас Хауссер начал в раннем детстве. Занятие было похвальным для мальчика. Марки расширяли кругозор: эта из Франции, эта из Испании, эта из далекой сказочной Индии. Маленькие, окаймленные зубчиками четырехугольники бумаги рассказывали о многом — события, люди, география, история, экзотическая фауна и флора. Со временем детское увлечение превратилось в страсть, в единственную страсть, которой удалось проникнуть в холодное сердце Томаса. Неожиданно невинная возня с марками начала приносить дополнительный доход, и когда Хауссер под видом иностранного специалиста попал в Советский Союз, на Северный Урал, он сумел за короткий срок переслать и вывезти на родину, кроме старинных икон и всевозможных уникальных вещиц, вырезанных безвестными мастерами из камня, дерева и кости, не одну тысячу советских почтовых марок. Иностранного «спеца» выдворили из Советского Союза не за эти, а на совсем другие дела, довольно щедро оплачиваемые немецким секретным ведомством. Однако именно вывезенные из России иконы, безделушки, марки помогли ему сколотить приличный капитал. Так между делом он приобрел еще одну редкую специальность — превратился в коллекционера–спекулянта высокого международного класса.