За железный занавес - [4]
Мы спустились. У подножия перисферы я увидел изящные электрические тележки. Водители, склонясь к пассажирам, давали им пояснения. Тележки лавировали между пешеходами. Мне понравились эти своеобразные такси.
— О! — воскликнул мистер Бронкс. — Сейчас мы это устроим для вас.
Он пронзительно свистнул и замахал рукой. Перед нами появилось уютное кресло на двух колесах. Сзади него стоял молодой человек в ослепительно белой униформе, при галстуке и в роговых очках.
— Садитесь, — пригласил меня мистер Бронкс, взгромождаясь в кресло. — Нам с вами не будет тесно.
Рикша непонимающе слушал нас. Мистер Бронкс вылез на панель и, догнав меня, с укором сказал:
— Вы просто не дали человеку заработать.
Из-за непонятного Бронксу моего упрямства пришлось нам обходить празднично убранные павильоны пешком. Мистер Бронкс смирился и стал прежним приветливым и внимательным.
Мы очутились в фантастическом параболоидном здании.
— Человек прикован к месту, дом его неподвижен. Это скучно. Имея прекрасны автосредства, можно перевозить свои дома.
Мистер Бронкс показал мне, как осуществляются эти цыганские традиции в американском будущем. Коттеджи не желающих скучать хозяев утром развозятся по облюбованным местам на берег речки или в лес (с оплатой за однодневное пользование специальному землевладельческому концерну). Ночью же утомленные дневными прогулками американцы «завтрашнего дня» садятся в удобные кресла около электрического камина и едут вместе со своими столовыми, кабинетами и спальнями в ночлежное место, где их домики укладываются поленницей, образуя неизменные этажи…
— А вот большой город будущего! В Нью-Йорке небоскребы отнимают много света. Улицы — узкие щели. Стоимость квартир тем дороже, чем выше этаж. Мы теперь решили строить небоскребы по-иному. Располагаем их далеко друг от друга. Смотрите.
Я убедился, что небоскребы отныне будут строиться в узловых точках квадратов. На них развивается город. При этом квадраты физически существовали в виде проходящих на разных уровнях эстакадных дорог для автомобилей. Эти дороги пронизывали небоскребы насквозь.
— Там внутри на специальных местах кары могут парковаться, не задерживая движение.
— Места стоянки, — уточнил я.
— Временной. А для постоянной к услугам автовладельцев подземные гаражи с автосервисом. Приезжайте к нам к старости. Выберете, где спокойнее и удобнее жить. Комфорт будет обеспечен, — и он обратил мое внимание, что внизу под эстакадами раскинулись парки с озерами и, конечно, с лебедями и другими птицами.
Я вышел из параболоида в полной уверенности, что американцы ни за что не откажутся от многоэтажности.
— Чтобы почувствовать будущее, чтобы прыгнуть дальше, надо отойти назад. Так? — мистер Бронкс с присущей ему ловкостью схватил меня за нос.
Ошарашенный, я увидел перед собой часы. Их стрелки с бешеной скоростью крутились в обратную сторону!..
Мы миновали ярко освещенный коридор и оказались во мраке. Тишина. Я огляделся. На меня уставился усатый полисмен, сбежавший с иллюстрации к рассказам Марка Твена. Я попятился и заметил, что вышел из театра. Значит, все, что видел и как жил, — спектакль, поставленный умелым режиссером, а теперь… Я стоял на булыжной мостовой под вывеской, убеждавшей в нереальности прожитого и что нахожусь в другом времени. В этом молча убеждал покосившийся телеграфный столб, впрочем, не такой уж молчаливый. Провода на нем отчетливо гудели, навевая тоску по чему-то неизведанному, о чем знало чернеющее надо мной небо.
Мы оказались в старом-старом городе, в чем убеждали редкие прохожие в старомодных сюртуках, шляпах и цилиндрах, дамы в подпирающих грудь платьях, спускавшихся до земли.
Бронкс ткнул пальцем в афишу на крутящейся будочке. «1 сентября 1891 года», — прочел я дату представления «Отелло» мистера Вильяма Шекспира. Почувствовал себя, как янки при дворе короля Артура. Откуда-то издалека донесся приглушенный лай. Прогромыхала телега, цокали подковы. Пронзительно-тоненько засвистел паровоз. Приближался звук поезда… вот сейчас вынырнет откуда-нибудь первобытный паровозик Джон Буль… Я нескромно заглядывал в окна домов. Люди прошлого сидели среди старинной мебели и занимались давно минувшими делами… Хозяйка готовила пятьдесят лет назад съеденный обед… Ученик зубрил полвека всеми забытый урок. В витринах магазинов до смешного старомодные вещи, словно я попал в мир антикваров. Из дверей ресторанчика выплывает стариннейший вальс. Конечно, перекочевавший из Европы Иоганн Штраус! Признаюсь, был полон очарования ожившей старины.
Мистер Бронкс тянул меня за собой. Мы вошли в дверь какого-то офиса. За конторкой не сидел, а стоял человек в бакенбардах и очках в тонкой металлической оправе. Он сердито покосился на нас, и мы на цыпочках проскользнули мимо. Мне было страшно, что он вернет меня в прошлый век. Ладно уж, хоть перо у него было не куриное. Но обмакивал он его в чернильницу и написанное посыпал из песочницы. Я невольно пощупал недавно купленный Паркер, вечное перо, не нуждающееся в чернильницах, но пачкающее карман пиджака. Эта слабая ниточка еще связывала меня с, казалось, потерянным двадцатым веком. Спасение — в узком коридоре. В правой стене — иллюминаторы. За бесконечно отражающимся стеклом надписи: 1900 год… 1905-й… 1934-й… 1939-й… 1940-й!..
Роман «Фаэты» повествует о гибели пятой планеты солнечной системы из-за ядерного взрыва океанов, о судьбе уцелевших героев и их потомков.
Начальником геодезической партии на полярной станции была красавица Татьяна Михайловна. На Большой земле она прыгала с 10-метровой вышки в воду, знала приемы каратэ и здорово играла в шахматы. Да и смелая была женщина — решила произвести геодезическую съемку Ныряющего острова — разгадать неразгаданную загадку Арктики.
СОДЕРЖАНИЕ:Подколзин Игорь. Один на борту. Рассказ. Рис. П. Павлинова.Биленкин Д. Запрет. Фантастический рассказ. Рис. В. Колтунова.Ребров М. «Я — «Аргон». Литература (отрывки).Айдинов Г. «Каменщик». Рассказ. Рис. Н. Гришина.Серлинг Род. Можно дойти пешком. Фантастический рассказ. Перевел с английского Е. Кубичев. Рис. А. Бабановского.Казанцев Александр. Посадка. Рассказ. Рис. Ю. Макарова.Моэм Сомерсет. Предатель. Рассказ. Перевел с английского Л. Штерн. Рис. Г. Филлиповского.Рассел Джон. Четвертый человек. Рассказ. Перевел с английского П. Охрименко. Рис. С. Прусова.
Американский ученый Фредерик Вельт посвятил сорок лет своей жизни поискам формулы, позволяющей за считанные месяцы… погубить человечество. Он превратил воздух над островом Аренида в топливо, в гремучую смесь. Над островом сгорают все новые и новые массы воздуха, стекающиеся со всей планеты. Жадный костер будет пылать до тех пор, пока не уничтожит на Земле всей атмосферы. Кажется, глобальную катастрофу невозможно предотвратить…Иллюстратор: Сергей Трофимов.
На 1-й и 4-й стр. обложки — рисунок А. ГУСЕВА.На 2-й стр. обложки — рисунок Н. ГРИШИНА к рассказу Ю. Тупицына «Мэйдэй».На 3-й стр. обложки — рисунок В. ЧИЖИКОВА к рассказу Дороти Л. Сайерс «Человек, который знал, как это делается».
На 1-й стр.обложки — рисунок В.КОШУНОВА к рассказу Д.Биленкина «Во всех галактиках».На 2-й стр.обложки — рисунок Н.ГРИШИНА к рассказу В.Михайлова «День,вечер,ночь,утро». На 3-й стр.обложки — рисунок В.КОЛГУНОВА к рассказу Ричарда Коннела «Самая опасная дичь».
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.