За углом - [5]
Дыхание у Тони сбивалось, и Павлик подумал, что у неё плохо не только с ногами.
— Картошечка вкусненькая, — высунулась из-под шубы Маша. — Мамочка мне с молочком делала. И молочко вкусненькое.
Павлик подошёл к окну, чуть-чуть отогнул краешек одеяла, чтобы выглянуть в окно.
За стеклом, зачем-то крест-накрест перечёркнутым пожелтевшими бумажными полосками, ветер кружил снежные хлопья. Хмурые дома под большими снеговыми шапками утопали в сугробах, небо над заснеженным городом было низким и серым. На заваленной снегом улице — ни машин, ни людей.
Хотя нет. По извилистой тропке шли двое, покачивались, тянули за собой санки. На санках лежал какой-то свёрток: белый, длинный. А вот ещё один человек — показался из подъезда, и с перерывами, словно делал неимоверно трудную работу, наполнил снегом два ведра. Снова скрылся в подъезде, волоча за собой ведра, будто не имея сил поднять их.
— Пав… Павлик, — окликнул его Коля. — Идём… Надо быстро.
Следом за Колей Павлик вышел из квартиры, плотно прикрыл за собой дверь. У Коли в руке был маленький топор.
— Это зачем?
— Дрова, — пояснил Коля. — Надо быстро.
Ага, так вот от чего у него ссадинки на руках — дрова колет, занозит руки.
— Слушай, Ны… Коль, а где мы? — наконец-то задал Павлик давно мучивший его вопрос. — Ты знаешь?
— Не… Нет. Полгода. Первый был — просили хлеба. Ношу.
Говорил он невнятно, какими-то обрывками фраз, но в глазах светилось такое искреннее желание объяснить, что Павлик кивнул — мол, понял. Да и что тут не понять: попал первый раз сюда полгода назад, встретил детей, они попросили хлеба. Потому он и бегает по двору, потому и клянчит краюшки, неспособный объяснить толком, зачем и для кого просит.
Коля держал топор неумело, и Павлик, которого дедушка учил колоть дрова, попросил дать топор ему. Благо идти за дровами было недалеко: в соседней квартире решили пустить на дрова два стола, один в зале и другой на кухне. Павлик быстро разбил оба стола на куски, которые могли влезть в печку.
— Только хлеб? А если чего-нибудь другое попробовать? Ну, там, не знаю… картошку?
Павлик вспомнил слова Тони, и ему вдруг стало стыдно за то, что каких-то пару часов назад он слопал огромную тарелку супа, да ещё отказался от маминого пирога с яблоками, когда здесь дети мечтают о куске хлеба. Потом вспомнил, что они иногда с мамой хлеб не доедают, он плесневеет, и его выкидывают. Стало ещё стыднее.
Коля, собиравший дрова в охапку, только головой мотнул.
— Больше — нет. Только хлеб.
— Только хлеб — что?
Коля наморщил лоб и даже зажмурился, мучительно подыскивая нужное слово.
— Про… проходит.
— А если их — к нам? А? Детей — к нам?
— Хотел, — выдохнул Коля. — Никак! Никак! Плакали!
Плечи его затряслись, в глазах стояли слёзы.
— Плакали! Не могу… слышать! — он закрыл уши ладошками. — Плачут! Сюда, — он ткнул пальцем в пол, — хлеб. Туда, — он указал за спину, — я. Они — нет!
Павлик выругался. Мама, конечно, запрещает говорить такие слова, но её же тут нету. Теперь надо дрова отнести, а то малышня замёрзнет.
Подождав, пока Коля немного успокоится, они внесли в квартиру две больших охапки дров, положили возле печки.
— Спасибо, мальчики, — с присвистом сказала Тоня и закашлялась. — Теперь… Теперь не замёрзнем.
— Я сейчас, — сказал Павлик. — Там это… Тряпки под дверь…
А в следующее мгновение Коля больно ухватил его за руку, и в глазах у Павлика потемнело.
— Ты смотри, куда летишь, малой! О, ещё один! — рослый мужчина в светлом костюме отшатнулся в сторону, когда из-за угла дома под ноги ему вывалился Павлик, а следом за ним и Коля.
— Извините, — Павлик потёр ушибленный локоть, помог подняться Коле, отряхнул его шорты.
Потом оглянулся. Они были в двух шагах от дома — но, наверное, прошло сколько-то времени, потому что тени стали длиннее и рядом не было Петяя с его дружками.
Июльское солнце жарило нещадно, небо было высоким и чистым.
Неслись по улице машины, спешили пешеходы.
Ни снега.
Ни холода.
Ни комнаты, в которой голодные дети ждут хлеба.
Показалось? Привиделось?
Но тело ещё хранило память о пронизывающем ветре, и в рельефы подошв набился грязный снег, сейчас он таял и расплывался по асфальту тёмными каплями; и у Нытика под рубашкой не было ни одной чёрствой краюшки. Они остались там, в тёмной душной комнате, где маленькая девочка Маша просит картошки с молоком, где, укутавшись в собранные из чужих квартир одёжки, сидят истуканчиками мальчики Дима и Ромка, и тяжело, с присвистом дышит девочка Тоня, которая у них за старшую. И сейчас она смотрит на язычки пламени в железном нутре печки и считает, на сколько можно растянуть те горбушки, что остались в запас, и на сколько хватит дров, что принесли неизвестно откуда взявшиеся мальчишки.
— Ты пойдёшь туда снова? — спросил Павлик у Коли.
Тот посмотрел на него взглядом побитой собачки, и Павлик вдруг сам чуть не расплакался.
— Просят, — прошептал Коля. — Плачут. Надо хлеба…
— Будет хлеб, — сказал Павлик. — Не уходи никуда, слышишь? Слышишь?!
Не дожидаясь ответа, он побежал к подъезду.
— Мама! — задыхаясь, Павлик колотил в обтянутую дерматином дверь. — Ну, мама же!
Дверь распахнулась, и он буквально ввалился в квартиру, хватаясь за мамин халат.
Это история – лишь одна из многих подобных.Это история о войне.Это история о преданности Родине.Это история о долге и материнской любви, способной преодолеть все.Рассказ основан на реальных событиях.
Второй выпуск альманаха «Фантасофия» составлен на основе произведений малой литературной формы — рассказов писателей Республики Башкортостан, работающих в жанрах остросюжетной беллетристики: фантастика всех направлений, мистика, детектив, приключения.
Шаттенбург – тихий городок. Кажется, кроме ежегодной осенней ярмарки, здесь никогда ничего не происходит. Но неожиданно убивают нескольких детей, и напуганные их страшной смертью жители взывают о помощи к императору. В Шаттенбург прибывают имперский посланник и монах-инквизитор. Сначала их больше заботит лояльность и чистота веры, но они вынуждены заняться расследованием: жуткие убийства продолжаются, и это – явно не дело рук человеческих.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
…1942 год. На секретный советский алмазный прииск, расположенный в Анголе, отправляются геолог Александр Вершинин и сотрудник НКВД Владимир Вейхштейн. Впереди — долгий и тяжелый путь длиной в 10 тысяч миль. Но они еще не знают, что их ждет в Анголе — и как закончится эта авантюрная экспедиция…
Сейчас так много говорится о защите авторских прав, столько копий уже сломано на эту тему… Попробуйте ненадолго представить себя в мире, где борьба за лицензирование всего и вся привела к безоговорочной победе копирайта над здравым смыслом.Опубликовано на сайте: http://fantum.ru.
Соединенные Штаты, Китай, Великобритания, Россия, Европейский Союз. Больше этих некогда влиятельных сверхдержав не найти ни на одной карте мира. Много лет назад само существование жизни на планете было поставлено под угрозу. Города исчезали один за другим, становились историей, а цивилизованный мир таял. Так продолжалось, пока ученые не создали оружие, способное остановить нашествие врагов из параллельной вселенной, прозванных пожирателями. С тех пор на планете уцелели только три города.
Я с детства не верила в сказки и книги о магии. Всё изменилось, когда в один солнечный день попала в другой мир, где эта магия имеется. Хорошо еще, что оказалась не в дремучем лесу, а в Высшей академии магии, где есть ректор, который обязательно предложит поучиться… Почему бы не попробовать. Что дальше? Заведу друзей! Найду врага… или может это все-таки любовь?
Продолжение супергеройского романа «Психокинетики». Враг повержен, но враг — ложный. Теперь героям предстоит разобраться в хитросплетениях глобального заговора, частью которого они стали, и в себе самих. Очередные опасности. Новые способности. И одна угроза на всех.
Потомки библейских исполинов расселились по земле и живут среди нас. Постепенно, создавая семьи с обычными людьми, они измельчали до человеческих размеров. Борьба полов в семействах исполинов за право властвовать на планете не прекращалась и в двадцать первом веке. В их отношения вмешались силы небесные, пригрозив запустить программу перерождения человека в бесполое существо, способное рождаться на свет с эмбрионом своего единственного будущего ребёнка внутри. Когда и эта угроза не вразумила их, то силы небесные, под предлогом надвигающейся глобальной катастрофы на Земле, решили переселить их на антиземлю — планету Антихтон, движущуюся по одной орбите с Землёй, по другую сторону Солнца.
Что бы стало, если роман «Лисья тропа» пошел по другому сценарию? Не окончательный раскол между невольницей и эльфийским князем, а их единство? Такое невозможно в мире Фейри, где сила и магия затмевают все остальное. Но в мире людей, смертных, совсем другие правила. И оказавшись на Земле по воле судьбы, превратившись в таких же смертных людей, Скайлер и Анкалион встречаются вновь… Для Скайлер прошло десять лет с тех пор, как она покинула мир Фейри. Как ей казалось, навсегда. Но прошлое отказывается так просто ее отпускать.