За тридевять земель - [18]
– Я знаю, юноши не отпускают птичек в небо, – проговорила Забава, вставая между сестрой и Велем, – но, может, угостишься?
– Угощусь. – Вель принял сладость и взглянул на Мирославу, которая догнала Лада с Лучезарой и теперь шла впереди.
– Сама пекла! – похвасталась Забава.
– И почему твою стряпню сестра несёт? – хитро улыбнулся Вель.
– А что в том такого? – растерялась Забава.
– Ничего, – пожал плечами юноша. – Вкусное печенье.
Деревенская площадь была окутана дымом и жаром костров: в самом её центре располагался большой костёр из небесного огня-Сварожича, вокруг которого сложили двенадцать малых золотых. Всполохи золотых и небесных огней играли на окружённых заборами избах, бежали по деревьям и крышам домов. Молодые люди водили хороводы, прыгали через костры, смеялись, пели песни; факиры танцевали с огнём под музыку кугикл и свирелей. Толпа гудела и плясала, закружила вновь пришедших на праздник в хороводе. Мирослава потеряла из виду Забаву и остановилась, стараясь разглядеть сестру, но её чуть не сбили с ног танцующие. Мирослава хотела было отойти, но кто-то сильный взял её за руку и повёл в хоровод. У девушки не получилось освободиться, коробок с печеньем выбили и подхватили под другую руку. Хоровод понёс Мирославу, подобно могучей реке, закружил в безудержном танце огня, песен и смеха. Мирославе сделалось дурно, но река вдруг остановилась и Мирослава оказалась напротив большого пылающего жаром золотого костра.
– Ну, смелее! – раздалось позади, и Мирослава обернулась: молодые люди, и девушки, и юноши, раскрасневшиеся от танцев и хмеля, ждали того, как она прыгнет через костёр. – Не соломенная, не сгоришь!
Мирослава вновь взглянула на костёр: золотое пламя опаляло, его языки взлетали высоко.
– Ты так и будешь там стоять? – возмутилась другая де́вица, и Мирослава вновь обернулась. Позади неё девушка её возраста, подняв все свои юбки до колен, готовилась перепрыгнуть огонь.
– Я не хочу прыгать, – призналась Мирослава и попыталась отойти в сторону, но толпа не пустила её.
– Такая красавица, а трусиха! – выкрикнул кто-то, и люди рассмеялись.
– Да, я трусиха! – с вызовом ответила Мирослава. – Я не буду прыгать! – решительно сказала она и уступила место девушке, которая держала свою юбку.
Толпа ещё пуще рассмеялась, девушка ещё выше подняла свои юбки («Какой позор!» – подумала Мирослава) и прыгнула через горящее пламя. Со звонким смехом опустила юбку и помахала Мирославе рукой.
– Трусиха! Видишь, не растаяла я! – звонко хохотала девчушка.
Мирослава попробовала выйти из круга, но её вновь не пустили. Толпа только плотнее обступила костёр и Мирославу.
– А давайте заставим её прыгнуть? – предложил кто-то. – А то чую, с такими недотрогами Ярила не придёт нас греть! И Яру-весну не позовёт с собой!
– Пожалуйста, не надо! Я не хочу прыгать! – искренне говорила Мирослава. – Вон, есть у нас девушки-веснянки, – она показала рукой на де́вицу, которая ещё раз перепрыгнула высокое пламя, – что хорошими невестами Яриле станут!
– Каждая должна быть хорошей невестой! – громко сказала прыгунья и, взяв Мирославу за руку, потянула её к костру.
Толпа гудела, пламя дышало жаром, когда Мирослава вновь оказалась перед костром.
– Прыгай! – прокричали молодые люди хором.
– Только юбки подбери, – прошептала на ухо прыгунья. – А то в том году Марья вместе с сарафаном своим спалилася, только черевички от неё и остались!
Мирослава с ужасом смотрела в огонь.
– Отпустите меня, – прошептала она, почти плача.
– Прыгай! – требовательно раздалось позади.
– Не буду! – возмутилась Мирослава. – Это праздник Весны, а не казнь! Что с вами со всеми творится? – Она обернулась на толпу.
– Хмель с ними творится, – услышала она громкий знакомый голос. Толпа зашевелилась, пропуская кого-то, и к костру вышел Вель. – Пойдем отсюда. – Он протянул Мирославе руку, и девушка приняла помощь. Под сдавленные смешки и не очень приличные замечания Вель вывел Мирославу из круга.
– Почему ты не пошла с нами? – строго спросил Вель, ведя растерянную Мирославу сквозь гуляющую толпу. – Зачем с ними хороводы водила?
– Они меня сами за руки схватили, – призналась Мирослава. – Я не смогла освободиться. Даже коробок с птичками, которых матушка нам напекла, выбили! Теперь и Весну звать не получится…
– Ничего, у Святославы целый короб пташек, – успокоил Мирославу Вель. – Ты говоришь матушка пекла?
– Да, – согласилась Мирослава. – А что?
– Передай ей, что вкусно очень, – улыбнулся Вель.
Забава, Марфа, Святослава и друзья Веля расположились недалеко от одного из золотых костров: Богдан, брат Лучезары, достал из заплечной сумки дудочку и играл на ней, а молодые люди пели и танцевали. Забава, завидев подходящих к ним Веля и Мирославу, вышла вперёд.
– Отец Сварог! Я уж переживать стала, куда это ты пропала! – Забава решительно взяла младшую сестру под руку и встала между ней и Велем. – Спасибо, Вель! – обратилась она к юноше, который сдержанно кивнул. – Помог нам очень!
Мирослава хмуро посмотрела на сестру и освободилась от её рук.
– Я потеряла матушкиных птиц, – сказала Мирослава грустно. – В хороводе коробок из рук выбили.
