За тридевять времен - [30]
- Ко мне! Сюда! - крикнул Булан.
Все, кто был поблизости, собрались в тесный круг возле вождя, ощетинив наружу копья и стрелы. Волк смотрел на них жглтыми горящими глазами.
Пень вдруг зашевелился, растопырил корни и двинулся на людей, роняя ножи:
- Ох, и обниму я сейчас кого-то!
Две стрелы воткнулись в него.
- Ах-хо-хой, щекотно! Ещг хочу! - задгргался пень, продолжая двигаться впергд.
- Нужен огонь, - сказал Чалдон. Он выхватил нож и очертил на земле линию вокруг людей.
Ковыльники выставили факелы перед собой.
Пень остановился. Вокруг него суетился волк, отодвигая в сторонку упавшие ножи.
- Ко мне! Сюда! - послышалось с разных сторон, и Булан узнал свой голос.
Ковыльники метались по лесу. Многие были обмануты ложными голосами, другие не смогли пробиться к вождю, третьи просто бежали, куда глаза глядят. Они пытались влезть на дерево или спрятаться в какую-нибудь яму, укрывшись листвой, но везде их настигали визжащие, скрежещущие, хохочущие и плачущие существа самого разного облика.
Был здесь Полкан, родственник греческих кентавров.
Была Арысь-поле, с головой женщины и телом рыси.
Бесшумно, не касаясь копытами земли, скакал Индрик, белый конь-единорог, прародитель всех зверей. Там, где он появлялся, Лес на время почтительно стихал, и даже людям было спокойнее.
А над ним, выше деревьев, распластав огромные крылья, парила Стратим, матерь всех птиц.
Катался по земле Баранец, полуягнгнок-полукапуста с клешнями вместо передних ног.
Рыскали повсюду ырки и опыри. В эту ночь они могли спокойно ходить везде, Лесной Народ их не трогал. Но силы своей они лишались и способны были только пугать.
Петлял меж деревьями Аспид с головой орла и телом змеи. Особенно он любил летать кольцом вокруг зазевавшегося человека, ухватив себя клювом за хвост.
Пищали, лаяли, рычали и выли, бегая, катаясь, ползая и летая вокруг, всевозможные оборотни и черти.
Вдруг стало светло. Будто осколок солнца порхнул над деревьями и увенчал собой большую ель на краю Байканова поля - прилетела Жар-птица.
- Все туда, к свету! - крикнул Булан.
Люди вышли из круга и двинулись в сторону поля.
...Чернобог вершил суд. Навьи души, слабо мерцая в лунном свете, по очереди приближались к его трону. Вий рассказывал, не поднимая век:
- При жизни звался Мстислав. Был могучим и храбрым воином, но после битвы его тело не смогли отыскать и похоронить по обычаям предков. С тех пор он добросовестно прослужил мне пятьдесят пять лет. Достоин отправиться в Ирий.
- Да будет так, - произнгс Чернобог.
- При жизни звалась Ясна, - представил Вий следующую душу. - На седьмом году жизни хотела помочь матери постирать рубаху, поскользнулась и упала в реку. Тело ег отнесло далеко, и его не нашли. Служит мне три года, - Вий поднял правое веко и вновь опустил. - Тут пришли ведуньи, в третий раз будут просить упокоить ег душу.
- Что ж, пусть упокоится. Да будет так.
- При жизни звалась Забава. Когда узнала, что ег возлюбленный избрал другую невесту, бросилась в омут.
Служит тридцать лет.
- Мало. Трижды по тридцать три, потом пусть предстанет опять. Дальше!
...Гуран и Алгнка прятались между головами Дракона.
- Дракошенька, пожалуйста, быстрее! - просила девочка. - Иди туда, где свет.
Поначалу их пытались испугать, но Дракон не обращал на это никакого внимания, и их оставили в покое.
Зверь двигался очень медленно, задевая брюхом землю.
- Так мы можем не успеть, - решила Алгнка. - Идите к подножию горы, а я побегу впергд.
...На Байкановом поле водили хороводы русалки, лешие и водяные.
Весь год они готовились к празднику, как люди готовятся к новогоднему маскараду. Один молодой леший умудрился отрастить себе корни вместо веток и ветки вместо корней. Танцевать ему было очень неудобно, но вид получился презабавный.
Другой обратился в огромный дубовый лист, без ствола и веток. Он просил собравшихся дунуть на него посильнее, подпрыгивал высоко в воздух, и его относило далеко в сторону.
Русалки хвастали новыми нарядами, вышивками и украшениями, собранными во время русальной недели.
Несколько водяных, построившись в линию вдоль берега реки, соревновались, кто дальше выплюнет лягушку. Для этого они дрессировали лягушек ещг с весны.
...К трону приблизились ведуньи и с поклонами сложили подношения.
- Я могу исполнить одну вашу просьбу, и это уже свершилось, - произнгс Чернобог. - Душа девочки Ясны отпущена в Ирий. Можете заняться сбором трав.
- Подождите! - ведуньи расступились, и впергд вышла Алгнка. Она ещг задыхалась от быстрого бега и страшно волновалась.
Чернобог нахмурил брови: второй раз за ночь его прерывали.
- Кто ты такая и что тебе нужно? - спросил он.
- Меня зовут Алгна...
- Это моя внучка, - сказала баба Яга, вылезая из ступы и подходя к девочке.
Алгнка повернулась к ней и тихонько спросила:
- А где же Бог?
- Вот он, перед тобой.
- Такой маленький?
- Ты считаешь, что я должен быть больше?
- спросил Чернобог.
- Да. Я однажды видела руку Бога. Она была огромная и выдернула из земли Старый Дуб.
- Так ты была возле того дерева, которым Дажбог Перуна приласкал? Хо-хо. Надо будет ему сказать, чтобы был поосторожнее. А я могу быть и большим, если потребуется. Ну, и чего же тебе нужно?
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.