За тобой - [4]

И меня отправили. Сказать, как я была счастлива и благодарна, это самая малость тех чувств, которые испытывала. Я была на седьмом небе от восхищения этим городом и работами. Гуляла по улочкам с сопровождающей и впитывала в себя невероятную атмосферу. Пока, в одну из ночей, в мой номер не постучалась сестра, накачанная наркотиками, и не рухнула, прямо перед моими ногами, напугав меня до безумия.

А дальше: мои мольбы прекратить, остановиться, пожалеть родителей, которые в ней души не чаяли. Вместо благодарности за то, что я три дня её откачивала, ухаживала за ней и врала родителям, меня предали. Я любила сестру, она была слишком весёлой, слишком громкой, самовлюблённой и избалованной. Но любила, даже после всего через что пришлось пройти из-за неё, никогда не забывала, что она была моей сестрой. А Софи забыла. Она в первую очередь видела во мне соперницу, мнимую обольстительницу и врага.

— Мари, дорогая, выезжаем завтра рано утром, — в гостевую спальню нашего дома в городе Голуэй, с улыбкой на лице вошла моя близкая подруга, наставница и в последние четыре года человек, не отходивший от меня ни на шаг. Мили, двадцати восьми лет от роду, сирота, но это не мешало ей радоваться жизни и вносить со своим появлением гармонию и свет, а мне любить её, как саму себя.

— Отлично, — не поворачиваясь, ответила я. — Скорее бы. Не могу здесь больше находиться.

Я передёрнула плечами, сбрасывая с себя ледяные щупальца, которые окутывали этот дом со дня похорон Софи.

— Ты уже закончила? — Мили подошла ко мне, и теперь мы обе всматривались в картину.

— Да, но чего-то не хватает, — я постучала кисточкой по подбородку и вновь посмотрела на сад, который просто нарисовала в своём воображении.

— Нет, что ты. Это просто невероятно красиво, Мари. У тебя такой талант, — она приобняла меня за плечи, а я улыбнулась. Талант, который все называли мазнёй и пустой тратой денег.

— Ты маму не видела? — Повернувшись на стуле, спросила я, откладывая кисточку.

— Думаю, ты знаешь, где она, — хмыкнула Мили и села на постель.

— Опять заперлась в своей комнате, — констатировала я.

— Ты уже поговорила с ними? — Напомнила мне о самом главном моя подруга.

— Нет, боюсь. Ты же знаешь, как они к этому относятся, — тяжело вздохнув, сказала я.

— Но, вероятно, сейчас всё изменилось. Ты осталась одна, а Софи больше нет. И теперь они будут оберегать тебя, и тебе больше не нужно будет избегать людей, — уверенно произнесла Мили, а я позавидовала таким суждениям.

— Ладно, пойду сейчас. Всё равно, терять мне больше нечего, — сделав глубокий вдох, я встала и сняла испачканный фартук.

— Удачи, детка, — ласково улыбнулась Мили.

Выйдя из комнаты, я прислушалась к звукам. Тишина. Мёртвая тишина. Поёжившись от этого ощущения, спустилась вниз и прошла к кабинету отца.

Тихонько постучав, я услышала глухой, охрипший голос:

— Никого не хочу видеть!

— Это я, папа, — открыв дверь, произнесла я.

За эту неделю мой отец осунулся, постарел и как будто, сдулся. Боль и жалость уколола внутри, но я, взяв всю свою уверенность «в кулак», шагнула в тёмное пространство.

— Я сказал, что не желаю никого видеть, а особенно тебя, — с отвращением произнёс он, запивая свои слова коньяком, а я сглотнула обиду. Это нормально, это привычно.

— Завтра уезжаю, и хотела бы поговорить. Ты знаешь, что этот год последний в пансионе, и я буду поступать в университет. Я выбрала куда. В школу искусств, — быстро сказала я и сжалась в ожидании ответа.

Отец поднял на меня голову, и его лицо исказила гримаса, а затем он рассмеялся. Жутко. Меня затрясло от этого смеха, и я обхватила себя руками.

— Убирайся, — процедил он. — Убирайся отсюда. Мне плевать на тебя, ты убила мою дочь. Ты исчадие ада, и больше я не дам тебе ни евро. И, к тому же мы разорены — я отдал последнее, чтобы никто не узнал, что ты существуешь. Ты тень, тебя нет. Поэтому пошла отсюда!

Больше не могла сдерживаться, сжав кулаки, я гордо подняла подбородок и твёрдым голосом произнесла:

— Нет, я есть. А она мертва! Мертва, потому что вы ей потакали, а я говорила вам. Никто мне не верил! Никто из вас, вы признали меня сумасшедшей! И, знаешь, я рада, что Софи мертва, теперь вы узнаете, что такое пустота в душе и разбитое сердце. А я с этим жила все восемнадцать лет. Ты если и разорён, то только потому, что хотел замять инцидент с Софи, чтобы никто никогда не узнал, что твоя любимица была наркоманкой!

— Вон! — Заорал отец. — Пошла отсюда вон! Сука неблагодарная! Я уничтожу тебя, ты никуда не поедешь! Больше ты нигде не будешь учиться, собирай свои вещи и убирайся из моего дома!

— С радостью, — выплюнула я эти слова и выскочила за дверь, громко ей хлопнув.

Слёзы сами покатились по щекам, пока я летела по лестнице в комнату для гостей. А я и есть гость с самого рождения!

— Детка, — сочувственно сказала Мили, и раскрыла объятья, в которые я тут же упала, сотрясаясь в рыданиях.

— Нас… меня… он выгнал, — сглатывая слёзы, говорила я.

— Тише, твой отец просто горюет, завтра будет новый день, он очнётся и протрезвеет, — успокаивала меня подруга, гладя по голове.

— Нет, не хочу, — упрямо ответила я, и подняла голову, хлюпая носом. — Нет, хватит. У меня есть сбережения, которые я откладывала. Как-нибудь продержусь, уеду в Лондон, найду работу. И больше никогда не вернусь сюда.