За тихой и темной рекой - [48]
Размышления следователя прервались криками Селезнёва, который, разбрызгивая грязь, вбежал в комнату.
— Анисим Ильич! Ваше благородие! — с одежды помощника стекала вода, волосы на голове слиплись, от сапог образовались грязные лужи, на что тот не обращал никакого внимания. — Ещё одна беда! Только что приехали с пристани. «Селенгу» китайцы обстреляли. С того берега. Есть убитые…
… Анна Григорьевна поставила на стол горячую сковородку с жаренной на сале картошкой, солёную рыбу, зелень и, к радости Семёна Петровича, полную, под пробку, бутылку водки.
— Это я понимаю! Уважила Анна Григорьевна гостя, — атаман наполнил стопки. — Давай, Владимирыч, по одной и кумекать дальше будем.
На сей раз Белый, выпив, чуть не задохнулся. Огненная жидкость упала в желудок и принялась выжигать внутренности.
— Что это? — простонал Олег Владимирович, впиваясь зубами в помидор.
— Первач. Точнее, самогон. У меня ж атаманша-то с Украины. А ты, Владимирыч, не боись. Оно скоро пройдёт. И, главное, голова от него свежая-свежая. На картошку-то налегай…
На «ты» они перешли как-то сразу, без каких-либо предисловий.
Врать атаману Белый не стал. Открылся, сколько мог. И не только потому, что Семён Петрович его ложь сразу бы раскусил. Без верной помощи как в городе, так и здесь, в пограничном посту, ему было никак не обойтись. Картавкин внимательно выслушал, погладил лысину и тяжело выдохнул:
— Ладноть, будем считать, что верительные грамоты получены. А потому, гость дорогой, давай будем есть. А заодно я тебе кое-чего покажу.
Семён Петрович опрокинул еще стопку водки, глянул через дверной проём— чем занята супруга, — задёрнул ситцевую занавеску, достал из кованого сундука самодельную карту местности, снова налил себе, выпил и показал Белому, хоть и рукой нарисованный, но довольно точный план местности. Чиновник даже присвистнул от удивления. Такой верной схемы расположения укреплений и в Марковке и вокруг, на русской стороне и на китайской, не было даже у губернатора. Из чего Олег Владимирович вывел: атаман казакам достался отменный.
— Сами рисовали? Или кто помог?
— Сын мой, Витька. С дружком-китайчонком сделали. В мае. Что-то, конечно, уже не так, считай, два месяца прошло, но в целом — сходится.
Олег Владимирович внимательно исследовал схему укреплений. После чего задал вопрос, который давно вертелся на языке:
— Семён Петрович, сколько сможете продержаться в осаде? Если что.
— Два дня. От силы — три. Да только пусть сначала осаду-то устроят! — Картавкин толстым указательным пальцем тюкнул карту. — Вот здесь, справа по течению болото. Проходы знают только два человека. Я да Фрол. А Фролка у меня всегда под боком, — палец дальше пошёл кружить по карте. — С тылу ров. Там вода стоит. В два человеческих роста. Воняет. Целую неделю рыли. Ядрить её в дышло. Как только ходи полезут с этой стороны, мы сушняк подожжём. Из огня ход у них будет только один: в ров. Как пить дать, потонут. Берег крутой, им сразу не подняться. А мы тут им встречу из берданок приготовим, — рука Кар-тавкина сделала дугу над бумагой. — Остаётся только одно приемлемое место для нападения, со стороны дороги. Выставим усиленный пост. Продуктов и воды нам хватит дней на десять. Даже пятнадцать. А вот с боеприпасами туго придётся, если из города не подвезут.
— Не подвезут, Семён Петрович. И не надейся. Даже если сам поедешь и станешь уговаривать губернатора.
— Чего ж так?
— А того, что здесь никто не ожидает военных действий. Сидят беспечно. Даже полки свои в Приморье перевели, оголив город. Так-то вот.
— В столице ожидают, а здесь нет? — вспылил атаман. — Так, что ли, выходит?
— В Петербурге тоже… не верят, — грубовато ответил Белый. — Если тебе так спокойнее.
Картавкин несколько минут помолчал, после чего произнёс:
— А может, пронесёт?
Атаман посмотрел на чиновника так, будто от того зависело всё на этой грешной земле.
— Может, и пронесёт, — протянул Олег Владимирович. И тут же добавил: — Только сильно сомневаюсь. В городе, насколько я понял из проверки, регулярного войска осталось пшик. В каждой части только тыловые роты, да штабисты. Идеальное время для нападения. Так что жди беды, Семён Петрович. Думаю, на той стороне тоже не дураки, и про особенности твоей местности им хорошо известно. А потому, скорее всего, они сначала тебя блокируют, отрежут от Благовещенска, будут брать измором. Вот такие дела.
— Ладноть, разберёмся как-нибудь. — Семён Петрович провёл рукой по лысой голове. — Только б дней за десять подмога пришла. Иначе нам… Сам понимать должен.
Картавкин снова наклонился над картой:.
— Вот сюда, сюда и… туточки я поставлю орудия.
— У тебя же артиллеристов нет? — вспомнил Олег Владимирович.
— У меня всё есть, — атаман наклонился ближе. — Конечно, на то, что будет война, не рассчитывал, думал, контрабандисты баловать станут. Понимаешь, Олег Владимирович, едва пушки у нас объявились, предчувствие у меня было поганое. Вот мои казачки втихаря и выучились. Никто, кроме них, меня, а теперь, выходит, и тебя, про это не знает. И про того артиллериста ты днём верно подумал. Не сам он утонул. Утопили. — Семён Петрович раскрыл перед лицом Белого мозолистые ладони. — Я у него на шее малозаметные синяки от пальцев видал. После докумекал: видать, кто-то сильно не желает, чтобы мои пушки заработали.
Два случайно познакомившихся человека неожиданно узнают, что их отцы пропали без вести в составе геолого-разведывательной экспедиции 1969 года в Забайкалье. Причина пропажи экспедиции в те годы не была установлена. Дети пропавших геологов решают предпринять попытку найти останки экспедиции спустя сорок лет. Но вскоре после начала поисков новые знакомые и их друзья сталкиваются с некой группой лиц, которые всеми способами, вплоть до убийства, пытаются помешать раскрытию тайны. Одновременно выясняется, что истинной целью экспедиции было выяснение причин появления в двух районах Амурской области брошенных, тщательно обработанных гранитных блоков – остатков неких пирамидальных объектов, схожих с пирамидами Египта, Боливии, Китая…
Петроград, лето 1918 года. Убит председатель Петроградской ЧК.Главные герои романа, питерские чекисты, неожиданно приходят к выводу: убийца действовал не один, и, судя по всему, они имеют дело с заговором. Кто же организатор заговора?Начинается расследование, но тут на пути следователей становится руководство Петрограда…
1944 год. Покушение на Адольфа Гитлера успешно состоялось. Фюрер мертв. Руководство рейха в лице Бормана, Геббельса и Геринга, воспользовавшись отсутствием в Берлине Гиммлера, принимает решение скрыть факт гибели Гитлера и на его место посадить заранее подготовленного двойника. Однако тут же перед верхушкой фашистской Германии встает ряд вопросов. Как строить внешнюю и внутреннюю политику «постгитлеровской» Германии? С кем из них лидеры Запада будут вести переговоры? И наконец, самый главный вопрос: кто будет контролировать «куклу»? Гиммлер не согласен с отведенной ему ролью статиста.
Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!