За тихой и темной рекой - [50]
— И почём?
— Семь копеек за пуд. — Картавкин с силой потёр шею. — Честно говоря, я бы с ним никаких дел не имел. Но полицмейстер, будь оно всё неладно, пристал словно лист банный: продавай ему, и всё тут. Второй год коммерцией занимаюсь. Себе в убыток.
— Отчего ж в убыток? — Белый попытался скрыть усмешку, но атаман её разглядел.
— Ой, будто сам не знаешь? Ты же вчера в казармах был? Был. И про цены они тебе рассказали. У нас покупает по семь копеек, а продаёт-то по шестьдесят! А куда выручка? То-то!
— Бубнов может быть, — Белый решил использовать словарный запас атамана, — «тем человеком»?
— Нет, — уверенно мотнул головой Семён Петрович. — Себе в карман положить дармовую копейку завсегда положит. Не постыдится. А вот продать Отечество — нет. Он хоть и молоканин, а всё же веры христианской. Для него измена смерти подобна.
— Ладно. Ты, Семён Петрович, мне список по памяти составь. Буду проверять.
— И как же ты их, интересно, проверять-то станешь? Кто где…
— А ты мне и поможешь, Семён Петрович.
Картавкин хитро прищурился.
— Вот ты, Владимирыч, со мной вроде как советуешься, разговоры разные откровенные ведёшь. А вдруг я и есть «тот человечек»? А?
— Думал я и над этим. Да только если бы ты, Семён Петрович, хотел переметнуться на сторону, то бастион с ловушками здесь бы не строил. К тому же человек, который продал сведения, знает поболее твоего.
Он ведь сообщил не только о прибывших артиллеристах. Так-то, Семён Петрович. — Белый поднялся, отряхнул с одежды песок, сказал: — Если сам вычислишь китайца, не трогай его, просто последи, и всё. Позови меня. Он только связник, не более. А нам нужна крупная рыба.
— Обижаешь, Владимирыч. Тям имеем. Ну а ежели китаёзы нападут раньше, и тот промеж них будет или, предположим, попадётся моим людишкам? Сам понимать должен, всякое случается.
— В таком случае, спрячь его, но так, чтобы ни одна собака не смогла до него добраться раньше меня.
Как только дрожки, разбрызгивая из-под колёс грязь в стороны, вывернули на улицу Большую, Киселёв поинтересовался:
— Вы куда китайцев девать собираетесь, Анисим Ильич?
Кнутов поморщился: вот, не успел прийти в себя, а уже расспросы.
— Старика и второго, того, что стоял с камнем, приказал привести к нам. Остальных— по домам.
— А чего не заперли в сарае? После бы допросили.
— Толку-то? Они же, господин полковник, уже сговорились. Пока возле стены топтались. Будут петь в одну дуду. Да я так думаю, что они всего-то и не знают. Один драку начал, другие ввязались. Допрашивать тех двоих нужно.
— И то верно. — Киселёву было неприятно осознавать, что он в присутствии подчинённого бухнулся в обморок. Ещё хуже становилось от мысли, что тот не просто видел его беспомощное состояние, но и ничего не сделал, чтобы привести начальство в чувство. Мерзавец! — Анисим Ильич, завтра с утра жду вас с докладом по делу Кузьмы Бубнова.
— Слушаюсь, господин полковник.
— Кстати, где наш столичный гость?
— Сегодня рано утром выехал в Марковскую.
— В управе не появлялся?
— Никак нет, господин полковник.
— Вот и слава богу! В такой обстановке нам только его не хватало. Анисим Ильич намеревался поделиться своими подозрениями по поводу приезжего, но передумал. Бес его знает, как далее повернётся. А ежели столичный чиновник выполняет чьё-то распоряжение свыше? А его с потрохами сдать Киселёву? Прощай тогда всякая надежда на возвращение в столицу. Полковник не лыком шит. Поди, тоже мечтает о возвращении в Петербург. Вот и приглядывается ко всем действиям Белого. Деньги-то уже приготовлены. Чай, не только с Бубновым финансовые махинации вел. Пусть сам и думает, что да как…
Двухмачтовый, колёсный пароход «Селенга» стоял у городской пристани. Первым в грязь спрыгнул Кнутов. Его примеру последовал губернский полицмейстер. Возле трапа собралась изрядная толпа пассажиров и зевак, которые со страхом и удивлением слушали рассказы о происшествии на судне буквально несколько часов назад.
— Кнутов! — Киселёв даже не посмотрел на следователя, знал: и так всё слышит. — Свидетелей на судно! Посторонних выпроводить к чёртовой матери, чтобы не мешали! Медики прибыли? — вопрос был для вахтенного у сходней, по коим полицмейстер поднялся на корабль.
— Так точно! — испуганно вскрикнул молоденький матрос, вытянувшись перед грозным начальством. И добавил: — С ними и наш судовой дохтур.
— Где убитые?
— На баке, ваше высокоблагородие!
— Где?
Матрос понял, что попал впросак и тут же предложил:
— Разрешите проводить? — и первым пошёл вдоль кормы судна.
Киселёв и запыхавшийся Кнутов, которому с помощью увещеваний и жестов удалось разогнать толпу, последовали за ним.
Тела убиенных лежали на палубе, завёрнутые в грязную холстину. Анисим Ильич наклонился и откинул тяжёлую, успевшую пропитаться кровью ткань. Их было двое: мужчина средних лет в военном мундире и молодая женщина лет двадцати пяти. Анисим Ильич вгляделся в лицо мужчины:
— Виктор Николаевич Хрулёв.
— Сам вижу. — Киселёв перекрестился. — Так вот какая смерть была уготована нашему пограничному комиссару. Пулевые ранения…
— Три. Все в грудь. — Сыщик распрямился и, оглядевшись по сторонам, подошёл к забрызганной кровью переборке палубной надстройки. — Видимо, Хрулёв стоял здесь. С первым выстрелом тело прижало к стенке корабля. Две других пули достали его тут же.
Два случайно познакомившихся человека неожиданно узнают, что их отцы пропали без вести в составе геолого-разведывательной экспедиции 1969 года в Забайкалье. Причина пропажи экспедиции в те годы не была установлена. Дети пропавших геологов решают предпринять попытку найти останки экспедиции спустя сорок лет. Но вскоре после начала поисков новые знакомые и их друзья сталкиваются с некой группой лиц, которые всеми способами, вплоть до убийства, пытаются помешать раскрытию тайны. Одновременно выясняется, что истинной целью экспедиции было выяснение причин появления в двух районах Амурской области брошенных, тщательно обработанных гранитных блоков – остатков неких пирамидальных объектов, схожих с пирамидами Египта, Боливии, Китая…
Петроград, лето 1918 года. Убит председатель Петроградской ЧК.Главные герои романа, питерские чекисты, неожиданно приходят к выводу: убийца действовал не один, и, судя по всему, они имеют дело с заговором. Кто же организатор заговора?Начинается расследование, но тут на пути следователей становится руководство Петрограда…
1944 год. Покушение на Адольфа Гитлера успешно состоялось. Фюрер мертв. Руководство рейха в лице Бормана, Геббельса и Геринга, воспользовавшись отсутствием в Берлине Гиммлера, принимает решение скрыть факт гибели Гитлера и на его место посадить заранее подготовленного двойника. Однако тут же перед верхушкой фашистской Германии встает ряд вопросов. Как строить внешнюю и внутреннюю политику «постгитлеровской» Германии? С кем из них лидеры Запада будут вести переговоры? И наконец, самый главный вопрос: кто будет контролировать «куклу»? Гиммлер не согласен с отведенной ему ролью статиста.
Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!