За тебя. Вернуть - [24]

— Как зовут маленьких? — спросила, усаживаясь на лавку у стола. Скинув верхнюю одежду, я начала отогреваться.

— Сенья и Саник, — добродушно улыбнулась хозяйка. — А меня Твией называйте.

Мы представились. На столе появилась крынка с молоком и пироги.

— Не обессудьте, господа хорошие. Разносолов у нас не бывает. Суп гороховый сготовила, будете?

Вряд ли она врала, жадничая.

Я посмотрела на Каина, но он и так уже все понял, только кивнул, соглашаясь.

— Твия, мы рады воспользоваться вашим радушием. Не откажите, разделите трапезу с нами.

На последних словах Каин расшнуровал свою волшебную походную сумку и вынул три больших копченых окорока, пятнадцать огромных вареных картофелин и шикарный ломоть черного хлеба. На наше удивление. Нас он такими изысками кормить не собирался в прошедшие дни. Берег на непредвиденный случай в целости и сохранности.

Твия так растерялась, что в первые минуты и не нашлась, что ответить. А когда начала возражать, я подцепила ее под локоть и усадила рядом с нами, жестом подзывая малышей присоединяться.

Через тридцать минут все заливались счастливым сытым хохотом.

Женщина рассказала, что деревня давно уже потихоньку загибается, люди двигаются ближе к городам. Остались одни прикипевшие да те, кому уйти сложно по обстоятельствам. К кому себя относила непосредственно она, не уточнила. Но в их деревне еще было не так плачевно, как в более дальних, где не было даже знахарки, и им приходилось бегать к ним, сюда, за помощью.

Вдоволь наговорившись, Твия решила узнать и о наших планах.

— Куда же вы с детьми в такую погоду направляетесь? — хозяйка положила голову на упертые локтями в стол крепкие руки.

Несомненно, ей хотелось узнать новости из внешнего мира. Вполне естественное желание, когда заточен в узком пространстве без возможности выйти и посмотреть, что происходит снаружи.

Мы, как один, посмотрели на дядю, коего определили многодетным отцом. Но, по чести сказать, не так чтобы и сильно старше, чем мы, выглядел Каин. На тридцать два-тридцать пять, по моим меркам.

— Везу детей к родственникам, — сдержанно улыбнулся дракон. — Лошадей по дороге потеряли, взбрыкнули по такой погоде, в лесу скрылись.

Даже почти не соврал. Ровно наполовину.

Твия, безусловно, поняла, что сказанное содержит лишь часть правды, но уличать во лжи не стала.

— Беда, — согласилась женщина, — теперь-то лошадей уже нигде и не возьмешь, города все крупные впереди, дней четырнадцать пути, не меньше.

Каин с очаровательной улыбкой доверительно сообщил, что мы пристроимся к торговому обозу. И не суть, что обозы здесь не ходили, даже путники в этой глуши были редкими встречными. Твия согласно кивнула, и в который раз рот ее изогнулся в теплой мимике.

Она была красивой женщиной с густыми каштановыми волосами, убранными в косу, закрепленную на голове ободом, тонкие брови изящными дугами то и дело подскакивали вверх во время разговоров, небольшой вздернутый нос и чуть припухлые губы, словно от поцелуев. Странно, что она без мужа живет, таких женщин невозможно оставлять в одиночестве.

Сенья устроилась у нее на коленях, и любопытные маленькие глазки стреляли по путешественникам.

Саник же, проявив благосклонность, взобрался ко мне на колени, да так там и заснул.

В моем возрасте девушки Земли детей рожают. Я улыбнулась, глядя на мирно посапывающего ребенка. Вот и у меня бы сейчас такой был, сидел бы на коленях и посапывал, и было бы страшно спугнуть его сон неосторожным движением. Ведь ему снится что-то чудесное.

Каин забрал мальчишку и отнес в соседнюю комнату, туда же Твия отнесла дочь.

Дети были точной копией своей мамы. Те же каштановые жесткие волосы, широкий разрез карих глаз. Но у Сеньи был ювелирный прямой носик, а у Саника тонкие губы. Видно, от второго родителя, которого мы не застали.

— Я смотрю, Твие дядя приглянулся, — негромко сказал Вер, исподлобья наблюдая за реакцией.

Мы с Тавием не отреагировали на откровенную диверсию, безучастно пожав плечами.

Хозяйка устроила «детей» на печи, а Каину постелила на двух широких лавках рядом с печкой, прямо под нами.

Дядя лишь тяжело вздохнул, глядя, как мы втроем делим спальное место. Для деревень, где были стесненные жилищные условия, приличия ставились далеко не на первое место.

Заснули быстро, вьюга пела свистящую колыбельную, заставляя закрывать глаза и не думать ни о чем плохом.

Немного повертелась, устраиваясь удобнее на печи в свертках одеял, послушала дружное сопение, и сама незаметно провалилась в сон.

Теплые мужские руки надежно прижимали к себе, одеяло спуталось в изножье кровати. Я знала, что он спит, и не могла позволить себе пошевельнуться, чтобы не дай боги не разбудить спящего мужчину. Его дыхание было ровным, спокойным. Грудь медленно вздымалась, и прижатым к ней ухом я ловила биение его сердца. Биение моего сердца.

Печка приятно грела бок и спину. Я открыла глаза. Такое обильное тепло настораживало. Из окна уже лился свет, но в доме еще царствовала тишина, нарушаемая сонным дыханием.

Меня, как девочку, положили у самой стенки, чтобы не упала на голову спящему Каину. Посередине спал Вер, с краю — Тавий.

Рука Вера собственнически притиснула меня к себе, и его тело грело спину. Я зажмурилась и как можно незаметнее постаралась переложить конечность младшего дракона поближе к нему и подальше от меня, но Вер даже во сне не собирался сдавать позиций, обнимая еще крепче.