За сто миллиардов лет до Большого Взрыва - [115]

Попал я в паутину, как глупая осенняя муха… Нет, мух глупых не бывает, у них ведь нет разума, есть только природные инстинкты. А у тебя есть и то, и другое, так, что давай – выпутывайся.

- Я ведь и без вас знаю, — неожиданно произнес глава тайного ведомства империи.

Ну–ну – дерзай искатель истины.

- Вы – герцогский шпион!

Вот уж, чего не ожидал, того не ожидал. Хотя это, видимо, еще более прямой и короткий путь на виселицу… Или, как тут у них с ВМН (высшая мера наказания, кто не знает), ты даже и этот вопрос не удосужился изучить. Понятно, электрического стула тут нет. Но ясно одно: лазутчика государства, с которым идет война, ждет только один конец – стенка.

- Шпион? – в моем возгласе было больше укоризны, нежели удивления.

- Да. Шпион.

- Что ж, wie sie befchlen, mein herr*, — пробормотал я, соображая хорошо или плохо оказаться вражеским лазутчиком.

*wie sie befchlen, mein herr – как прикажете (нем.)

- Что?

- Нет, ничего. С чего вы взяли, что я герцогский шпион? – я выделил слово герцогский.

- Вам недостаточно тех аргументов, что я перечислил? Почему герцогский? А чей же еще… У империи существует только один враг – строптивый герцог Ардонье. Война с ним ведется, ни шатко, ни валко, уже многие поколения. Империя не может победить окончательно, ввиду некоторых технических трудностей, касающихся переброски войск. Герцог победить не может вообще, в связи с крайней ограниченностью ресурсов. Однако ему непонятно, отчего мы посылаем в его владения лишь ограниченный воинский контингент. К тому же он хотел бы выяснить дальнейшие планы имперской армии. Шпионаж искусство очень древнее и тонкое и не всякий…

- Не люблю толстых книжек, — прервав его рассуждения, нагло усмехнулся я.

Он запнулся на середине фразы, недоуменно обратил свой взор на меня и внезапно расхохотался.

— Хочешь покороче? Пожалуйста. Шпион – пытка – виселица. Это весь твой предстоящий путь. Куда уж более коротко…

— Я не шпион. Я честный добропорядочный тье. Можете связаться с губернатором Навакрии и удостоверить мою личность.

Пока они пошлют туда гонца, пока губернаторские ищейки будут шарить по всем поместьям в поисках моего мнимого рода, много воды утечет. Мне нужно было выиграть время.

— Спасибо за совет, но у нас есть более короткие пути выяснения личности.

Да, он и впрямь читает мои мысли, — в некоторой панике подумал я и решил думать, прежде чем говорить.

— Что ж – ваше право, — произнес я нейтральным голосом.

Он дернул за шнурок и в комнату тотчас вошел командовавший моим задержанием офицер.

— Пошлите за Гурдом, — коротко скомандовал магистр, — пусть придет сюда.

Офицер склонил голову в знак повиновения, крутнулся на каблуках и вышел.

— Гурд – это специалист высочайшего класса по части развязывания языков, — произнес tt`Фергаль, будто я нуждался в его пояснениях, — придется перейти к другой методике допросов.

Тоже мне Америку открыл, без тебя знаю. Естественно, на моем месте не стоило ждать сейчас гарсона с прохладительными напитками, а следовало подозревать, что следующим этапом допроса будет встреча с заплечных дел мастером. Вопросы задаются всюду, приблизительно одинаковые, а вот методы получения ответов разные. Все эти Central Intelligence Agency (ЦРУ), британская Intelligence service, французская DGSE (Генеральная дирекция внешней безопасности), японское ИИБ (Информационно–исследовательское бюро) и даже польская defensywa имели соответствующие средства и спецов, способных заставить заговорить даже глухонемых от рождения и, как не удивительно, покойников. Я уже не говорю о секретнейших подразделениях в недрах НКВД, а также его предшественников и преемников. Причем, сказано это не ради шутки и без преувеличения. Скажем, добры молодцы последнего ведомства за сорок секунд заставляли имярека признаться о службе его деда вахмистром у самураев и выдаче им всех тайн континентального шельфа коварным японцам.

Будут изощренные пытки. И это не есть хорошо. Как–то дома, на далекой теперь родине мне попалась на глаза толстущая старая книжка с интригующим названием «Двор китайских пыток».

Mamma mia!* Чего я там только не насмотрелся – неделю не спал после этого. Китайцы большие мастера в этом деле. И, похоже, они изобрели не только порох, компас, бумагу и прочие полезные в хозяйстве вещи, но и пытки в истинном их значении. Изощреннейшие средневековые инквизиторы из мрачных испанских подземелий просто приготовишки, по сравнению с древними китайскими мучителями. Я даже вспоминать боюсь эти черно–белые книжные картинки. Прорастание бамбука через тело человека привязанного к стулу и запускание голодной крысы в его чрево – самые невинные забавы, из всех приведенных в том старинном фолианте. Сколь бы я ни был силен духом и закален телом, пыток мне не выдержать. Придется с боем прорываться из этой конторы.

Дверь отворилась и в нее протиснулась туша моего потенциального истязателя. Ну и комод! Ну и страхолюдина!

*Mamma mia! — Мамочка! (итал.)

Грушевидная голова с тройным подбородком заросла со всех сторон рыжей кабаньей щетиной, которая пробивалась даже на мясистом носу и под глазными впадинами. Маленькие барсучьи глазки светились злобными огоньками, почти полностью скрываясь в складках жира. Зато пасть, ощерившаяся крепкими желтоватыми клыками, смотрелась во всей красе, угрожая, если не проглотить жертву целиком, то, во всяком случае, оттяпать приличный ее кусок. Жирная грудь переваливалась за борт черного кожаного передника, а необъятное пузо вздымало его нижнюю часть округлым покатым холмом. Черные кожаные сапоги с металлическими набойками на носах и засунутые за широкий пояс коричневые кожаные рукавицы с ржавыми потеками дополняли палаческий наряд и вместе составляли довольно устрашающий ансамбль.