За стеной: тайны «Песни льда и огня» Джорджа Р. Р. Мартина - [5]

Но одинаковы ли воспоминания Роберта и Эддарда о Лианне? Позже в первом романе Роберт утверждает, что Лианна никогда не «опозорила» бы его, поставив под сомнение решение драться на турнире. Эддард отвечает, что Роберт знал Лианну недостаточно хорошо и видел лишь «ее красоту, но не скрытое под ней железо» («Игра престолов»). Столкнувшись с такой отповедью, Роберт переводит разговор с Лианны на возражения Эддарда против его участия в турнире. Хрупкость романтических воспоминаний Роберта – особенность, хорошо сочетающаяся с его угрюмой неуверенностью в собственном положении и обязанностях, его гнетущей несостоятельностью как мужчины, мужа и короля. Удивительна поверхностность романтических представлений Роберта о собственной любви к Лианне, поскольку очевидно, что, как заметил Мартин, если бы Роберт провел почти всю свою жизнь в Долине или Штормовом Пределе, он не часто смог бы видеться с Лианной, а не то что беседовать с ней. Судя по всему, его великая страсть напрямую связана с ощущением, что Лианну у него отняли, и радушный образ невесты, сложившийся у Роберта, может иметь мало общего с личностью реальной девушки.

Помимо романтически-трагического образа Лианны, весьма противоречивой фигурой также представляется принц Рейегар, человек (предположительно) похитивший Лианну Старк и развязавший войну. Для Роберта он – монстр, который насиловал Лианну, пока та не умерла, который похитил его суженую, который заслужил тысячу смертей и который – в конечном итоге – победил, поскольку они с Лианной умерли вместе, в то время как Роберт нынче живет, словно тень самого себя. А что думает Эддард? Его мнение о принце Таргариене неоднозначно. Во сне Нед вспоминает триумф Рейегара в Харренхолле в год ложной зимы, когда на закате победоносного дня принц получил венец Королевы любви и красоты. Он отдал свой трофей Лианне, а не собственной жене, принцессе Элии, и «все улыбки умерли» («Игра престолов»). В какой-то момент Эддард сравнивает Рейегара с Робертом, и читатель понимает, что он видит принца совсем не так, как Роберт: Нед сомневается, что Рейегар посещал веселые дома и плодил незаконнорожденных отпрысков, чем нередко грешил его ближайший друг и брат.

Если Лианна – персонаж личной трагедии, омрачившей жизни Эддарда и Роберта, фигура Рейегара кажется значительно более трагичной, и в беседах о нем часто проскальзывают романтические нотки, если, конечно, поблизости нет Роберта. Дейенерис верит, что он умер за любимую женщину, с ее именем на устах. Более того, вот слова сира Барристана Селми: «Он любил спать в разрушенном зале, под луной и звездами, и всегда возвращался оттуда с песней. Когда он играл на своей арфе с серебряными струнами и пел о сумерках, и слезах, и смерти королей, ты невольно чувствовал, что он поет о себе самом и своих любимых» («Буря мечей»). Не просто романтическая личность – сверхромантическая; кажется, над этим персонажем нависло предчувствие трагедии и рока. В это описание укладывается одержимость угасанием и упадком, да и самые сильные сцены цикла связаны с руинами: Твердыня Ночи, Старые Камни, Ваэс Толорро и, конечно же, Летний Замок, воспоминания о котором оказали огромное влияние на жизнь Рейегара. Эти слова и вызванные ими образы произвели удивительный эффект. Перед выпуском «Игры престолов» «Эйч-би-оу» провело опрос целевой аудитории, чтобы выяснить, какую сериальную пару зрители считают «самой романтичной». Большинство женщин выбрало Лианну и Рейегара – и тем самым, похоже, привело кинокомпанию в ужас, поскольку присутствие этих мертвых персонажей в фильме должно было быть сведено к минимуму, по сравнению с романом.

Воспоминания Эддарда о Лианне, возможно, более личные, чем о Рейегаре, но для него драма прошлого тесно переплетена с реальной трагедией, обрушившейся на его семью, а не с эгоцентричным сосредоточением на несправедливости, которую ему причинили. Тем не менее один из самых живых романтических образов цикла напрямую связан с событиями, сопутствовавшими гибели Лианны: смертельной схваткой в Башне Радости между Эддардом Старком и его шестью спутниками и тремя рыцарями Королевской гвардии Эйериса. Этот эпизод, завершающий войну против династии Таргариенов, преследует Эддарда в лихорадочном сне. Шестеро сражавшихся с ним воинов – из которых выживет лишь один – безликие фантомы, как ни пытается Нед вспомнить их. А вот лица рыцарей Королевской гвардии – героев, в числе которых «блистательный» сир Артур Дейн, названный Эддардом «лучшим рыцарем, что [он] когда-либо видел» («Битва королей») – накрепко врезались ему в память. Эддарда преследует тень событий того дня: гибель друзей, его собственная жизнь, висевшая на волоске, и смерть троих рыцарей, которые сражались и пали за свои обеты и клятвы. Эддард вспоминает их слова, и вся сцена превращается в ритуальный вызов и ответ, озаряя схватку сиянием легенды.

Воины бросаются вперед, Эддард слышит крик сестры, видит опадающие лепестки роз – и просыпается. Мартин особо отмечает, что это был сон, а потому не все его события следует воспринимать буквально – вероятно, имея в виду, что вторжение Лианны в сон Неда не означает ее реального присутствия. Но, объединив два романтических образа – трагически обреченной сестры и последнего королевского гвардейца, бывшего «сияющим примером» миру, – мы связываем эти события на уровне тематического фундамента цикла.