Поезд постепенно замедлил ход и встал как раз около горящих ракет.
Еще до того, как поезд полностью остановился, машинист выпрыгнул из кабины, и из всех пятнадцати вагонов выскочили проводники. Все они вышли на перрон, так что Нику не составляло труда вскарабкаться в вагон второго класса незамеченным.
Ник заглянул в первое купе. Там было восемь мест, а пассажиров — шестеро. Один пассажир спал, другой читал газету, остальные сгрудились у окна. Ник хотел войти в купе, но тут же отказался от своего намерения. Эти люди провели вместе уже несколько часов, и появление окровавленного, испачканного сажей молодого человека с обожженными бровями не прошло бы незамеченным и, естественно, вызвало бы вопросы. Почему-то Ник не сомневался, что любое его объяснение не удовлетворит пассажиров.
И тогда он посмотрел на багажную полку, которая шла вдоль всего вагона. Она была почти вся заполнена багажом, но он углядел на ней пустое место. Когда он взобрался наверх и обнаружил, что его место оказалось рядом с принадлежностями для гольфа и зонтиком, паровоз дал два гудка, хлопнули двери и появился проводник.
— Не понимаю, что происходит на железной дороге!
— Разруха и безобразие, вот что!
— Ну, ну, джентльмены, ничего плохого не случилось. Увидите, мы нагоним время. Мы рассчитывали прибыть в двадцать пять минут первого, Бэйнский экспресс никогда не опаздывает. За счет железной дороги вам будет предоставлена порция выпивки в пристанционном отеле.
Николас Сэйр выждал, пока люди успокоились, затем устроился чуть поудобнее и расправил цветочную цепь так, чтобы она не смялась. Он лежал и думал о том, что произошло и что могло бы произойти, и строил план за планом, будто вернулся в детство, когда строил башни из спичек. Правда, башни всегда рушились.
В конце концов, до него дошло. Дорранс и тварь уехали. Его роль во всем этом печальном деле сыграна. Личный поезд Дорранса прибудет в Бэйн, по меньшей мере, за пятнадцать минут до Ника. Есть шанс, что Риптон смог позвонить, тогда власти будут предупреждены. Полиция в Бэйне обладает достаточным опытом обращения с теми, кто переходит за Стену из Старого Королевства. Там есть помощники — Маги Хартии из скаутов Переходного Пункта. Они более квалифицированные, чем он, они справятся с тварью.
«И вообще, я устал, — подумал Ник. — Когда я увижу Лираэль… и Сэма… и Аборсен, тогда я смогу честно сказать, что сделал все, что было в моих силах. Если бы мне удалось их поймать, не знаю, удалось бы с ними справиться. Может быть, сработал бы мой заговоренный Хартией кинжал… может быть, я попытался бы сделать что-нибудь еще…»
Ник почувствовал, что очень устал, что он болен, и слабость его была сильнее, чем боль. У него ныли ноги, и только тут, впервые, он сообразил, что на нем домашние тапочки. Он был уверен, что его ботинки замечательно блестели, когда превращались в пепел в руинах Дорранс Холла.
Ник вздохнул, откинулся на мешок с принадлежностями для гольфа и сразу же заснул.
Проснулся он, почувствовав, что кто-то схватил его за плечо. Он инстинктивно махнул рукой и попал во что-то мягкое.
— Ой!
На Ника, прикрыв рукой нос, смотрел молодой человек в светлом костюме для гольфа. В коридор уже вышли и другие пассажиры с поклажей в руках. Поезд прибывал в Бэйн.
— Вы разбили мне нос!
— Простите! — сказал Ник, спускаясь вниз. — Я ошибся, принял вас за другого. Подумал, что это чудовище.
— Нет, нет, подождите! — выкрикнул молодой человек. — Нельзя ударить человека и просто убежать!
— У меня очень срочное дело! — ответил Ник и кинулся к двери, расталкивая пассажиров, которые в недоумении отступали в стороны. — Меня зовут Николас Сэйр. Тысяча извинений!
Он спрыгнул на платформу, почти уверенный в том, что увидит полицию, солдат и кого-то из медиков. Он хотел доложить обо всем властям, а затем отправиться в отель, чтобы как следует отдохнуть.
Но увидел лишь большой вокзал и суматоху, обычную при прибытии поезда. Пассажиры выходили из вагонов. Носильщики собирали чемоданы. Газетчик торговал вечерним выпуском «Таймс», выкрикивая:
— Наводнение убило пять человек! Покупайте газету! Наводнение убило…
В следующем выпуске будут другие заголовки, хотя это почти наверняка будет воспринято спокойно. Скорее всего, будет написано: «Пожар в загородном доме», поскольку редактору заплатят за молчание. Вероятно, Ник прочтет это за завтраком. Эта мысль напомнила, что он жутко голодный, и ему необходим поздний, сильно задержавшийся обед. Разумеется, если бы у него были деньги, можно заказать еду, а это значит…
— Извините, сэр, можно ваш билет?
Движение мыслей Ника было жестоко нарушено. Рядом стоял контролер и сурово смотрел на взъерошенного, измазанного сажей молодого человека в домашних тапочках и разодранном вечернем костюме, с цепью из цветков нивняка вокруг шеи.
— А, добрый вечер, — ответил Ник, Он похлопал себя по бокам и постарался притвориться подвыпившим и смущенным, что было вовсе не трудно. — Похоже, я потерял билет. И плащ. И галстук. Но если бы я мог позвонить, все устроилось бы.
— Вы студент, сэр? — спросил контролер. — Вас посадили в поезд друзья?
