За стеклом - [25]

— О, я думаю, мы справимся.

— Как?

— Доверься мне, — сказал он и скрылся с глаз, как солнце на закате. — Ты в надежных руках.

— Это не руки, — промычала я (мир вокруг вдруг поблек и завращался) и доверилась Слиму без дальнейших разговоров.

11

Слим был, конечно, тощим, но не плоским, как показалось мне спросонок на следующее утро, когда я очнулась, разбуженная щебетом модема внизу. У меня ушло около минуты, чтобы продрать глаза и убедиться, что я в постели одна. Выпростав руку из-под смятой простыни, я перекатилась на бок, чтобы взглянуть на шторы. Рассвет выдался унылый, обещавший серенький денек, но предметы за окном явно вырисовывались четче, чем накануне, да и дождь, слава богу, прекратился.

Я взглянула на часы с приемником. До пробуждения синоптика оставалось еще навалом времени, но я решила, что день нужно начать прежде, чем тот начнется сам. После бодрых и уверенных вчерашних речей я ожидала, что Слим поднялся еще раньше. Как раз в это время модем затих, и я представила своего бойфренда перед телевизором, уже одетым и готовым к тяжкому труду, с клавиатурой на коленях. Его вчерашняя деловитость придала мне столько сил, что я вообразила, будто новый сайт будет готов уже к ланчу, а к чаю наш дом наполнит толпа инвесторов. Даже если Слим только начал закладывать Фундамент будущего успеха, его предприимчивость говорила мне о многом. В агентство мне нужно было к десяти (в конце концов, мир модельного бизнеса зависит от красоты хорошо выспавшихся людей), но я собиралась сегодня, оказавшись за столом в приемной, вложить в работу и сердце, и душу. От меня требовалось лишь не снимать приклеенную к лицу улыбку. Это не очень трудно. Я натянула джинсы, влезла в джемпер и, рассудив, что надевать парадный костюм еще рановато, поплелась искать Слима. Впрочем, на полпути к лестнице я услышала, как Павлов уже бормочет что-то в своей комнате. Дверь была открыта нараспашку, поэтому я просто сказала: «Тук-тук» — и вошла.

— Ты чего поднялся так рано?

Мой брат сидел за столом, полностью одетый и явно терпящий бедствие. Ладонь на мыши, оба глаза прикованы к экрану. Странно: в спальне Павлова пахло лавандой. Рынок начинал работу еще до рассвета, но наглухо закрытое окно не пропускало внутрь ароматов, обычно в это время уже разносившихся по улице. Затем я приметила свечу, горевшую на книжной полке. Ясно, это ароматерапия.

— Проклятые подростки, — процедил мой брат сквозь зубы.

— Прошу прощения?

— Если у тебя возникли проблемы, вокруг всегда полно людей, готовых помочь, так ведь?

— Думаю, да.

— Учителя, друзья, консультанты. Специалисты по работе с молодежью и центры экстренной психологической помощи.

— Порой и семья кое на что годится.

Ведущий колонки советов читателям развернулся в кресле, одновременно сдергивая очки с носа.

— Так отчего же они не обратятся к этим людям вместо того, чтобы скулить, выпрашивая у меня совет?

Тут до меня дошло, что Павлов одет точно так же, как и накануне вечером. Пожалуй, не стоило интересоваться, ложился ли он сегодня. Вместо этого я уставилась на компьютерный монитор.

— Ты читаешь ту колонку, что я написала вчера?

Крутнувшись вокруг своей оси, братец подтвердил, что на экране — тот самый текст.

— Ну так и отправь ее. Исторгни из своей системы.

— Хотелось бы, но я так долго на нее пялюсь, что уже не могу понять смысла заданных вопросов.

Я просмотрела статью наискось, увидела, что никаких изменений не внесено, и заверила брата, что с колонкой все в порядке.

— Давай отправляй.

— Тебе не кажется, что ее можно несколько ужать?

— Не-а.

— Но в ней столько раз повторяется слово «ублюдок», что я даже сбился со счета. Не уверен, что подростковый журнал опубликует такую писанину.

Со всей убежденностью я посоветовала ему положиться на мое чувство такта. Отодвигаясь от монитора, я заметила, что Павлов наполнил аквариум: тот стоял теперь на дальнем краю стола, рядом с лампой «Энглпойс» [5].

— Ты оживил Морских Дев! — Я обошла брата, чтобы взглянуть поближе. — Это они и есть? — Я включила лампу. Свет рассеялся в воде, оттенив Десятка полтора крошечных зернышек. Все они, дергаясь, двигались в разных направлениях, скользили по спирали тут и там. — Ого! Не могу дождаться, так хочу посмотреть, на что они станут похожи, когда вырастут.

Павлов, кажется, не разделял мой энтузиазм.

— Не уверен, что стоит ждать этого с таким нетерпением.

— Почему это?

— Ну, я надеялся, что ты окажешься права и наблюдение за ними прочистит мою башку, но, говоря откровенно, мне от них не по себе.

— Как ты можешь говорить такое? Они симпатяги.

— Они похожи на рыбьи какашки, Циско.

— Да перестань же!

— Волокнистые куски рыбьего дерьма с глазами.

Павлов достал из выдвижного ящичка увеличительное стекло и предложил мне убедиться самой. С помощью оптики я отыскала Морскую Деву и инстинктивно отпрянула от аквариума. Брат был прав. Совсем не похоже на плавучий гарем, обещанный рекламой на упаковке. Похлопав Павлова по плечу, я попятилась к двери.

— Дай им имена, — посоветовала я, надеясь, что с возрастом Девы, наверное, обретут хоть какое-то изящество. — И сразу привяжешься к ним.