За спичками - [7]

— В доме у Юсси мясо не переводится даже летом. Шесть свиных окороков коптил он в прошлую весну.

— Хватает мяса у Юсси, — согласился Хювяринен.

Трапеза была закончена. Еще поговорили и еще похвастались. Пришло время уходить. Разыскивая глазами шапку, Антти вдруг сказал:

— Ну, пора мне и до дому, к моей Анне-Лийсе…

Тут все опешили.

Хювяринен, хозяйка и Анна-Кайса подумали, что они ошиблись в своих надеждах. Вероятно, этот Ихалайнен просто так, от нечего делать, расхваливал Юсси.

Нависло молчание. Строгали, пряли. Потупившись, Анна-Кайса прибирала стол.

Что касается Антти, то он, оказывается, только лишь еще собирался с духом произнести нечто решающее. Он напялил шапку на голову, шагнул к дверям и только тогда порадовал хозяев, сказав им:

— Ах да, кстати, ведь у меня к вам есть некоторое дело… Не согласилась бы Аина-Кайса выйти замуж за Юсси Ватанена?

Тут от волнения он снова присел и закурил.

Никто не знал, кому и что надлежало ответить. Наконец эту задачу взял на себя Хюаяринен. Продолжая строгать полозья, он сказал:

— Да, собственно говоря, это дело ведь Анны-Кайсы… Пусть она поступает, как хочет…

Взглянув на Анну-Кайсу и подождав, не скажет ли она чего, Антти спросил:

— Ну, а что думает об этом Анна-Кайса? Анна-Кайса застеснялась сказать, что она думает по этому поводу. И тогда хозяйка поспешила на выручку, сказав:

— Ну, а что Анна-Кайса может понимать в таком деле… Если Хювяринен одобрил, так уж пусть она поверит ему на слово.

— Она-то поверит, но вот чтоб Юсси не сомневался, было бы верней, если б Анна-Кайса сама дала свое согласие. А то ведь мы с Юсси уже решили ехать в Йоки покупать подарки к обручению.

Он подождал, пока Анна-Кайса не произнесла застенчиво:

— Так ведь отец сказал уже… У него и без меня хватает рабочих рук…

— Вполне хватает, — пробормотал Антти, выходя из избы.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Для ясности дела должны мы теперь немного отвлечься от начатого рассказа для того, чтобы зайти в тот самый дом Котилайнена, окна которого так искусно были заделаны лучинками и берестой.

В этом доме сидел на столе, скрестив ноги, портной Тахво Кенонен. Он шил суконные брюки для хозяина дома.

Он уже кончал свою работу, когда в избу вошел некто Хейкки Пирхонен. Увидев портного, он сказал ему:

— Ты что, Кенонен, никак штаны шьешь?

— Штаны, штаны шью… А что слышно новенького? — спросил Тахво Кенонен и, взяв бутылку вина, отпил глоток, сказав при этом:

— Надо и выпить в честь окончания… И по случаю моего отъезда. Выпей и ты, Пирхонен. Разгони свою тоску.

Пирхонен охотно выпил, поморщился и, крякнув, сказал:

— Ох, и крепкое же оно…

— Ну так ведь… Именно такое оно и должно быть, чтоб валить с ног таких людей, как я — Тахво Кенонен! — сказал портной, будучи, так сказать, в прощальном настроении.

И, вдевая нитку в ушко иголки, он снова спросил:

— Ну, так что новенького, Пирхонен?

— Да ничего особенного… Просто я зашел узнать — не согласитесь ли вы, Кенонен, сшить штанишки моим ребятам.

— Нет, Хейкки! Тахво Кенонен не пойдет к тебе штаны шить, — решительно отказался портной. И, вдев нитку в иголку, торжественно сказал сам о себе:

— Тахво Кенонен намерен уйти из этого прихода и уйдет так, что на дороге пыль заклубится.

Опираясь локтями о свои колени, Хейкки Пирхонен с удивлением смотрел на портного. Спросил его:

— Ты что же, Кенонен, действительно собираешься уйти из нашей волости?

— Да. Прочь отсюда уходит Тахво Кенонен! — снова сказал портной.

— На всю нашу деревню рассердился Тахво, — заметила хозяйка.

И портной Тахво добавил:

— Собрался Тахво Кенонен понаведать своих бывших зазнобушек… А ну-ка, хозяюшка, поставь утюг на огонь, хочу отутюжить зад у этих штанов.

Портной энергично помахивал иглой с ниткой. Посасывая свою трубку, Хейкки Пирхонен спросил его:

— А ты из какой волости родом? Портной ответил:

— Тахво Кенонен из Липери родом…

— Ах, вот как… из Липери…

— Из Липери… В Липери мы родились и выросли, и в Липери мы и собираемся теперь вернуться, — не без гордости произнес портной.

— Вон как!

— Да! Именно в Липери собирается Тахво Кенонен… А ну-ка, глотни из бутылки, чтоб в твоей башке хоть что-нибудь от этого прибавилось.

Портной был в приподнятом настроении. Хейкки спросил его:

— А что, у тебя в Липери имеются наследники?

— Нет! У Тахво Кенонена нет там наследников! — воскликнул портной и тут же спросил: — А что, у тебя много детей?

Пирхонен сказал:

— Кажется, у меня их около полудюжины…

— Ого!

— Да, около полудюжины у меня их наберется… А у тебя, значит, нет ребят? Что же ты об этом не позаботился? — заинтересовался Хейкки.

Несколько разгорячившись от вопроса, Тахво воскликнул:

— Не дело, Хейкки Пирхонен, так говорить, будто я не позаботился об этом. Нет, Хейкки! И Тахво Кенонен заботился об этом, и за него заботились, а тем не менее остался я холостым.

Пирхонен сказал:

— Говорят, будто в молодости ты собирался жениться… Где же ты подумывал об этом, на родине, что ли?

— Там у себя, в Липери…

— Ах, вот что…

— Именно там, на родной стороне, предполагал Кенонен жениться. И подумывал я о некой девушке Анне-Лийсе Матикайнен, которая теперь замужем за Антти Ихалайненом, — произнес портной Тахво.