За спичками - [5]

— Мужчина ты почти пожилой…

— Еще успею, не торопясь, обдумать эти свои дела… Например, старик Харанен женился на вдовушке Ратинен только лишь на седьмом десятке…

Подумав, Антти сказал:

— Бабы очень хвалят дочку Хювяринена. Очень, говорят, она старательная.

Искра радости вспыхнула в сердце Юсси. Однако он сказал:

— Многих похваливают, пока они в девушках. А вот будет женой, и тогда неизвестно, какой характер у нее окажется.

Юсси энергично одернул свою кобылу и, замахнувшись на нее вожжами, добавил:

— Не так-то легко угадать, какие фокусы и причуды начнет выкидывать девушка, когда она выйдет замуж.

— Где их угадаешь, — согласился Антти, однако тотчас сказал в защиту дочери Хювяринена:

— По-моему, она в свою мамашу уродилась. А ведь про ее мамашу никак нельзя сказать, что она сварливая.

Юсси сделал вид, что он не слышит этих слов, и пояснил свою мысль:

— Возьми, например, Холопайнена… Он женился на дочери Койстинена… И ведь заимел же такую сатану в юбке, что с этой бабой я не стал бы даже в одном доме жить… Хотя мамаша той самой девицы далеко не из сварливых баб.

Антти стал терять надежду. А ведь какое было бы счастье попасть на свадьбу в качестве свата, тем более, что Юсси с детских лет был его лучшим другом. Что касается Хювяринена, то это дело и его немало порадовало бы.

Оба друга теперь долго молчали. Юсси Ватанен терпеливо ждал, что Антти снова начнет его уговаривать. Уже близился конец пути, и Юсси испугался, что Антти не сделает этого.

Однако Антти сделал-таки новую попытку осчастливить себя. Он сказал:

— Кажется, этот Пекка Хювяринен дает дочери в приданое деньгами тысячу марок, а кроме того дает еще коров и разное барахло в придачу.

— Да на что оно — это приданое жены, — возразил Юсси. — Хвастаться только будет.

В таком духе они продолжали свою беседу. Уже Антти хотел было бросить свою затею уговорить Юсси. Но когда они подъехали к перекрестку дорог и Антти сошел с телеги, Юсси сказал ему:

— Вот о чем я подумал — раз ты все равно идешь к Хювяринену, так уж ты бы тово… поговорил бы заодно насчет его дочки… Поскольку ты стараешься мне ее всучить…

— Поговорить-то, конечно, можно… Да только какой же из меня сват? — уклончиво пообещал Антти.

Юсси тотчас ответил:

— Попытка не пытка, спрос не беда. Сам-то я, конечно, не так уж заинтересован в этом деле, но раз тебе так хочется, то что же делать, ладно, поговори…

Теперь уж Антти перешел к защите. Он возразил:

— Позволь, да я и не думал ничего такого. Просто так, к слову пришлась эта самая дочка Хювяринена. Просто, я говорю, бабы судачили и хвалили ее, как очень старательную работницу.

В общем, они договорились. Юсси протянул другу свой кисет с табаком и сказал:

— Возьми моего табачку.

И когда Антти набил свою трубку, Юсси добавил:

— Ты бы зашел потом сказать, если она согласится. И тогда мы с тобой съездили бы в Йоки купить свадебные подарки и там чего-нибудь такого повкусней.

На это Антти согласился.

— Зайти-то, конечно, можно… Чересседельник у тебя ослаб, — добавил он тотчас, подтягивая отвисший ремень сбруи.

Антти Ихалайнен дошел до проулка, где проживал Хювяринен. И тут он остановился, прислонился к забору и стал подсчитывать стоги ржи, бормоча:

— Никак шесть стогов ржи у этого Хювяринена? Удостоверившись в этом, он направился к дому.

Во дворе, на стене амбара, висела новая дуга. Антти стал тщательно осматривать ее, приговаривая:

— Трещины на самом сгибе… Должно быть, плохо распарили ее, прежде чем согнуть… Но внутри-то она как будто ничего себе, крепкая…

Тут все окошко избы заполнилось детскими головенками. Дело в том, что на попечении у Хювяринена осталось шесть малых внучат после смерти их отца и матери.

Одна из девочек крикнула:

— Ихалайнен идет!

— Это какой Ихалайнен, из Мурто? — спросил старик Хювяринен, строгавший полозья для саней.

Девочка пояснила:

— Тот, у которого нос большой… как у Юсси Ватанена…

— Ах, так это он идет! — промолвила хозяйка.

Еще раз осмотрев дугу, Антти подошел к лестнице. И тут он вспомнил, какой он значительный гость. Это заставило его выпрямиться. Захотелось даже немного пооб-чиститься. Он высморкался в пальцы и обтер свои руки о голенище. Затем, слегка почистив сапоги травой, вошел в дом.

Он сел на лавку, откашлялся и почувствовал себя как дома. Потом, вспомнив, что надо поздороваться, спросил Хювяринена:

— Где же ты нашел черемуху для своей дуги?

— Случайно увидел ее на поле у Матикайнена, — ответил хозяин и в свою очередь спросил:

— Ну что новенького у вас в Мурто?

— Ничего особенного, — сказал Антти. — Небольшие дожди прошли…

Хозяйка спросила:

— Как поживает Анна-Лийса, здорова? Разжигая свою трубку, Антти сказал:

— Особенно она не жаловалась ни на что… Вот собирается лен трепать…

— Ах, уже собирается лен трепать… Много ли снопов у вас в этом году? — спросила хозяйка, и Антти ответил ей:

— Да, пожалуй, на два снопа больше, чем в прошлом году.

— Вот как! На два снопа больше?

— На два.

Помолчали. Хювяринен строгал полозья, Антти же обдумывал, как начать сватовство. Он уже было нашел нужное начало, однако Хювяринен сбил его, сказав:

— Тут в ящичке есть мой табачок. Зачем ты своим набил трубку?