За семью печатями - [89]
И, наконец, в мире появилось первое подлинное изображение Тамерлана. Так вот каким он был, этот высокий монгол, с телом могучим, но перекошенным давней хромотой, со сведенной в локте, но вовсе не иссохшей, не потерявшей силы рукой. Гордо посаженная на плечах голова — голова типичного «барласа», в которой монгольские черты смешиваются с чертами тюркского племени. Вот он каков, этот бич вселенной!
В Самарканде, на фронтоне мечети Биби-Ханым, также воздвигнутой Тамерланом, есть странная надпись, надпись-ошибка, если хотите, — забавная, если угодно — мудрая. Зодчий намеревался начертать над миром гордые слова: «Тимур есть тень бога на земле», но он не рассчитал, и у него не хватило места. Пять веков читали люди, задумываясь над смыслом этих слов, другую надпись: «Тимур есть тень». Замечательное искусство Герасимова сделало эту тень снова зримым образом. Наука благодарна ему за это.
Есть чудесное стихотворение Бунина «Без имени». Трудно удержаться от того, чтобы не вспомнить его в этой главе.
Курган разрыт. В тяжелом саркофаге
Он спит, как страж. Железный меч в руке.
Поют над ним узорной вязью саги,
Беззвучные, на звучном языке.
Но лик сокрыт — опущено забрало.
Но плащ истлел на ржавленной броне.
Был воин, вождь. Но имя смерть украла
И унеслась на черном скакуне.
Вот уже тридцать лет, как советские археологи ведут раскопки в Неаполе Скифском, крупном торговом и административном центре полуварварского, полуэллинского мира. Эта работа привела к целому ряду замечательных открытий: среди них выделяется богатый мавзолей — усыпальница знатных скифов. Семьдесят две могилы обнаружены здесь, и одна из них — древняя гробница скифского царя. Около восьмисот предметов из чистого золота найдено возле скелета. Все сохранилось нетронутым до нашего времени. Бесследно исчезло только одно — имя погребенного. Современники не позаботились начертать его на могильной плите в тот день, когда во времена Мария и Суллы, головой на запад, с согнутой правой рукой, они уложили здесь своего владыку. Да они и не могли этого сделать — у скифов не было своей письменности.
Все черепа поступили в музеи, и только один — массивный, сильный, с теменем, очевидно искусственно деформированным в детстве, по обычаю этого народа, череп из царского захоронения был передан Герасимову.
По рисункам вы можете проследить этапы работы ученого-художника. Вот возникла голова очень здорового и полного сил мужчины. Вот скульптор убрал ее характерной скифской прической из длинных, откинутых назад волос. Племенной расовый облик наметился. Но скифы носили еще и бороды. По изображениям на древнем серебряном сосуде была подобрана такая борода, какую мог носить древний вождь. Наконец скульптор одел его в соответствующую одежду. И как только образ человека индивидуализировался, произошло событие, которого и надо было ожидать, если метод восстановления по черепу правилен. Едва курчавая борода окаймила лицо неизвестного, едва только он вновь приобрел тот облик, который был ведом современникам, историки узнали его. Да это же Скилур! Тот самый Скилур, при котором Неаполь Скифский достиг наибольшего процветания, который покорил Ольвию, воевал с Херсоном, породил сына Палака, а если верить Аполлониду-греку — так и еще семьдесят девять сыновей. Историкам известен барельеф с его памятника, изображающий самого Скилура. Известны целых три монеты с его спокойным, благородным профилем, монеты, выбитые в Ольвии. Он знаком историкам, и это бесспорно он!
Посмотрите внимательно и придирчиво на изображение и барельефа, и монет, и выполненной Герасимовым скульптуры, и вы, вероятно, скажете сами — это он.
На этот раз воскрес образ мертвеца, о котором никто не знал, кто он. Скилур был узнан по изображениям, которые до сего времени никто не сближал со скелетом. Подтвердилась даже та деформация черепа, на которую обратил внимание Герасимов еще при первом обследовании; она отмечена и на монетах и на барельефе.
И вот что стоит при этом особо отметить. Здесь свидетельства художников современников Скилура и ученого нашего времени совпали. А что бы мы сказали, если бы они, напротив, разошлись, оказались противоречащими друг другу? Кому пришлось бы верить, тому, кто видел человека живым, или тому, кто видит только его череп? Конечно, первым, скажете вы.
Нет, оказывается, не всегда очевидец заслуживает предпочтения и доверия.
В 1944 году был учрежден орден Ушакова. Понадобилось узнать, какова была внешность славного адмирала — его лицо предполагалось изобразить на орденском знаке. Историкам хорошо известен портрет Ф.Ф. Ушакова, написанный в последние годы его жизни. С него смотрит на потомков спокойный и важный «екатерининский орел», полный вельможа с холодным правильным лицом, с продолговатым овалом и тонкими чертами типичного аристократа. Чем-то неуловимым он похож на многих других сановников своего времени. Но что-то уж очень не совпадает этот облик с тем образом старого морского волка, совсем не высокородного мужественного воина, чуть ли не республиканца по некоторым поступкам, человека сильной воли и большой прямоты, который завещали нам его друзья и современники. Точен ли портрет?
