За рубежом и на Москве - [59]
Но полученные деньги не радовали Яглина, и он, равнодушно положив их в карман, спустился к себе, где его ждал Баптист.
Последний в это время успел умыться, почиститься и вообще привести себя в порядок.
— Скажите мне, — произнёс он, едва Яглин вошёл в комнату, — вы очень любите свою красотку?
— Ты знаешь что-либо о ней? — живо спросил Яглин.
— Да, я недаром провёл эти дни, шляясь по окрестностям Парижа.
— Где она? Где? — с нетерпением воскликнул Яглин.
— Скажите прежде всего: вы тоже поедете с посольством к себе на родину? Если да, то вы должны навсегда отказаться от неё.
— Не могу я!.. Не могу!.. — с отчаянием ломая руки, воскликнул Яглин.
— Тогда вам придётся оставить ваше посольство, остаться здесь, и мы поедем с вами за вашей Элеонорой. Чем скорее, тем лучше, так как через несколько дней её увезут в Дьепп, и Гастон де Вигонь уедет с нею на корабле в Новую Францию[30]. Выбирайте!
Яглин в тяжёлом раздумье опустил голову и несколько минут ничего не говорил.
— Дайте мне подумать, — глухо произнёс он затем, поднимаясь с места, и вышел вон.
Солдат с участием посмотрел ему вслед.
Наступила ночь, тяжёлая, мрачная. Яглин лежал на своей постели с открытыми глазами и думал свои тяжёлые думы. Что делать? Что выбрать? Ехать на родину, в Москву? Там остались старик отец, незаконченное дело мести, не отплаченная врагу гибель невинной сестры. Но зато здесь остаётся любимая девушка, с которой он впервые увидал свет. Остаться здесь? Сделаться беженцем со своей родины, бояться показаться на Москве? Но зато здесь он, быть может, опять найдёт свою милую, а с нею — радость, свет, счастье и любовь. Как быть?.. Что делать? И Роман до боли сжимал себе руками виски.
Наступило утро, и рассвет осветил бледное, измученное лицо Яглина.
— Слушай, Баптист!.. — окликнул он спящего солдата.
Тот открыл глаза и вопросительно взглянул на молодого русского.
— Я решился… я остаюсь… — глухо произнёс Яглин.
Любовь победила.
XVIII
Двадцать шестого сентября царское посольство выезжало из Парижа к себе на родину. Все были веселы, так как, пространствовав почти год по чужеземным странам, все сильно соскучились по родине и нетерпеливо рвались к ней. Даже Потёмкина и того захватило всеобщее настроение, так что он не обратил внимания на то, что и на этот раз, как и при въезде посольства в Париж, улицы были пустынны и только редкие случайные прохожие смотрели с любопытством на этих «полуазиатов».
— Домой, домой!.. Слава тебе, Господи! — весело говорил Прокофьич. — Не дали Господь и Пресвятая Богородица умереть на чужой стороне. И ты рад, поди, Романушка? — обратился он к Яглину, ехавшему вместе с Баптистом верхами.
— Рад, Прокофьич, рад! — весело ответил Роман.
— А как же, брат Романушка, та-то?.. Гишпанка-то? Забыл разве?..
— Ну, что помнить об этом! — тем же весёлым тоном ответил Яглин. — Разве у нас на Москве девок-то мало?
Ночь застала посольство около небольшой деревушки, на берегу реки. День был жаркий, и все утомились во время перехода.
— Пойду купаться, — сказал Яглин Прокофьичу. — Баптист, пойдём со мной!
Они оба ушли на берег речки.
Когда на другой день утром посольство стало сниматься, чтобы двинуться дальше, то подьячий обнаружил, что Яглина и Баптиста нет. Испуганный, он побежал к Потёмкину, чтобы рассказать тому об их исчезновении.
— Что за притча? — в недоумении сказал посланник. — Куда же они могли деваться? Не сбежал же Роман-то?
Стали расспрашивать остальных. Трое из челядинцев сказали, что они видели, как вчера Яглин и солдат пошли на реку, но позже не встречали их. Один же вспомнил, что вскоре после того, как они ушли, он услыхал чей-то крик с той стороны.
— Уж не потонули ли? — предположил Потёмкин и велел осмотреть берег реки.
Пошли искать и через несколько минут нашли на берегу платье Яглина и Баптиста.
— Утонул, сердешный! — завыл Прокофьич о своём друге.
Потёмкин опустил голову: его Настасья лишилась своего жениха и обрекалась быть «вековушей», «Христовой невестой».
Отслужили посольские священники панихиду по «усопшем рабе Романе», и через день посольство двинулось дальше, к себе на родину, в Москву златоверхую.
Часть третья
«Заморский дохтур»
I
Пришедший из Англии корабль бросил якорь в виду Архангельска. Матросы покончили уже с уборкой парусов и занялись в ожидании приставов московского царя переносом на палубу товаров.
Около самого края стоял молодой человек с сильно загорелым лицом и русой бородой, одетый в немецкое платье и чёрную треугольную шляпу. Рядом с ним находилась молодая женщина с массой роскошных волос на голове и с нежным загаром на лице. Она зябла и куталась в тёплый платок: море лишь несколько недель тому назад очистилось ото льда, и пришедший к Архангельску корабль был первый в этом году.
Молодой человек задумчиво глядел на берег, где толпились любопытные горожане. Молодая женщина молча посмотрела на него, а затем тихо дотронулась до его плеча. Он вздрогнул и оглянулся.
— О чём ты думаешь? — спросила она.
— О чём? — переспросил он и, указывая рукою вдаль, на берег, продолжал: — Там — родина. Как-то она примет меня? Ведь я — беглец. За это мне могут снять голову.
Роман «Гвади Бигва» принес его автору Лео Киачели широкую популярность и выдвинул в первые ряды советских прозаиков.Тема романа — преодоление пережитков прошлого, возрождение личности.С юмором и сочувствием к своему непутевому, беспечному герою — пришибленному нищетой и бесправием Гвади Бигве — показывает писатель, как в новых условиях жизни человек обретает достоинство, «выпрямляется», становится полноправным членом общества.Роман написан увлекательно, живо и читается с неослабевающим интересом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу пересказа Валерия Воскобойникова легла знаменитая «Песнь о нибелунгах». Герой древнегерманских сказаний Зигфрид, омывшись кровью волшебного дракона, отправляется на подвиги: отвоевывает клад нибелунгов, над которым тяготеет страшное проклятье, побеждает деву-воительницу Брюнхильду и женится на красавице Кримхильде. Но заколдованный клад приносит гибель великому герою…
Новый роман современного писателя-историка И. Фирсова посвящен становлению русского флота на Балтике и событиям Северной войны 1700–1721 гг. Центральное место занимает описание знаменитого Гангутского сражения, результат которого вынудил Швецию признать свое поражение в войне и подписать мирный договор с Россией.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошли вторая книга.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.
В романе князя Сергея Владимировича Голицына отражена Петровская эпоха, когда был осуществлён ряд важнейших и крутых преобразований в России. Первая часть произведения посвящена судьбе князя, боярина, фаворита правительницы Софьи, крупного государственного деятеля, «великого Голицына», как называли его современники в России и за рубежом. Пётр I, придя к власти, сослал В. В. Голицына в Архангельский край, где он и умер. Во второй части романа рассказывается о детских, юношеских годах и молодости князя Михаила Алексеевича Голицына, внука В.
Интересен и трагичен для многих героев Евгения Карновича роман «Придворное кружево», изящное название которого скрывает борьбу за власть сильных людей петровского времени в недолгое правление Екатерины I и сменившего ее на троне Петра II.
Исторические романы Льва Жданова (1864 — 1951) — популярные до революции и ещё недавно неизвестные нам — снова завоевали читателя своим остросюжетным, сложным психологическим повествованием о жизни России от Ивана IV до Николая II. Русские государи предстают в них живыми людьми, страдающими, любящими, испытывающими боль разочарования. События романов «Под властью фаворита» и «В сетях интриги» отстоят по времени на полвека: в одном изображён узел хитросплетений вокруг «двух Анн», в другом — более утончённые игры двора юного цесаревича Александра Павловича, — но едины по сути — не монарх правит подданными, а лукавое и алчное окружение правит и монархом, и его любовью, и — страной.
В книгу вошли три романа об эпохе царствования Ивана IV и его сына Фёдора Иоанновича — последних из Рюриковичей, о начавшейся борьбе за право наследования российского престола. Первому периоду правления Ивана Грозного, завершившемуся взятием Казани, посвящён роман «Третий Рим», В романе «Наследие Грозного» раскрывается судьба его сына царевича Дмитрия Угличскою, сбережённого, по версии автора, от рук наёмных убийц Бориса Годунова. Историю смены династий на российском троне, воцарение Романовых, предшествующие смуту и польскую интервенцию воссоздаёт ромам «Во дни Смуты».