За растениями по горам Средней Азии - [17]

Сейчас становится ясной и другая сторона особенностей горной природы. Пестрота условий — это возможности для возделывания многообразных культур, большие уклоны — это гидроэнергия и самотечное орошение, высота — это большие возможности влиять на процессы жизнедеятельности растений. А почвы? Но доказано, что даже самые неразвитые почвы можно быстро и дешево превратить в плодородные. Значит, со временем и хороших земель будет больше. Экономическая оценка гор постепенно менялась.

Все эти положительные черты горной природы стали чаще перечислять после начала сооружения крупнейших в Средней Азии электростанций — Токтогульской и Нурекской. Вот тут-то…

…Впрочем, это особый разговор. Дело в том, что осуществление этих грандиозных гидроэнергетических проектов непосредственно коснулось и ботаников. Когда началось строительство, ботаникам пришлось утроить свои усилия.

Во-первых, проектирование и строительство подобных сооружений происходит, как правило, без участия биологов и деятелей охраны природы. И напрасно. Ведь строительство плотины может повлечь за собой гибель уникальных памятников природы, в том числе и растительных. Например, строительство плотины на реке Нарыне на Тянь-Шане приведет к затоплению боковых ущелий, сходящихся к главной долине выше плотины. А эти ущелья как раз и являются убежищем для многих уникальных растений, сохранившихся с древних времен. Многие из них нигде больше и не встречаются. И раз уж ГЭС спроектирована без «ботанического надзора», пришлось срочно собирать растительные уникумы, описывать их окружение, документировать, наносить на карты, фотографировать обреченные на гибель редчайшие ботанические объекты.

А во-вторых, возникла проблема и пошире. Строительство этих ГЭС не только даст электроэнергию, по и позволит оросить огромные площади в предгорьях и на равнинах под хлопчатник и другие ценные культуры. А ведь именно на равнинах и в предгорьях расположены зимние пастбища. Следовательно, этих пастбищ будет меньше, и проблема зимних кормов обострится еще больше. Значит, надо перебазировать часть поголовья на зиму с равнин в сухие высокогорья, где снега мало и зимой возможен выпас. А за поголовьем будут переселяться и люди. А людям нужны еда, жилища, электроэнергия. Нужны будут капиталовложения и в пастбища, на которых скота прибудет. Их нужно будет улучшать и поддерживать в хорошем состоянии. В итоге возникает грандиозный план комплексного экономического развития высокогорий.

Таковы перспективы. И ботаники вносят и будут приумножать свой вклад в их реализацию.

РАСТЕНИЯ-ДРУЗЬЯ И РАСТЕНИЯ-ВРАГИ

Несчастный случай

Однажды мне не повезло. Когда падение по склону закончилось, то и у меня, и у коня вид был плачевный: от скольжения по конгломератному откосу кожа местами свезена, глубокие ссадины забиты осколками камней, к тому же не было уверенности в том, что все кости у коня целы… Прихрамывая, я шел к ближайшему дарвазскому кишлаку и морщился не столько от боли, сколько от мысли, что придется пристрелить замечательного коня, если поднять его не удастся.

В кишлаке никакого медицинского или ветеринарного пункта не оказалось. Весь «медперсонал» представлял один старик, который умел лечить травами. К нему-то меня и свели. Положение было безвыходное — пришлось довериться этому недипломированному лекарю. Дед промыл мне ссадины, прочистил их свежеоструганной палочкой, мелко накрошил какую-то травку (я заметил только, что она из семейства сложноцветных), присыпал ею все побитые места и перевязал выстиранными лоскутами. Потом мы пошли к коню. Дед установил, что переломов нет. Перетянув коня в пахах лыком и туго затянув эту перевязь, дед поднял пострадавшего, и мы довели его до кишлака. В течение дня коня поили каким-то травяным варевом, а ссадины снаружи присыпали той же, видимо, травкой, что и мои. На том лечение и закончилось, если не считать корма для коня и чая с лепешкой для меня.

Результаты лечения оказались великолепными. К утру ссадины уже не болели, не кровоточили и выглядели явно заживающими. Я стал расспрашивать старика о травах, которыми он лечит. Посмеиваясь, дед сказал, что платы за лечение он не берет, но и объяснить ничего не может. Врачеванию травами его обучил отец, того — дед и так далее. Последовало что-то вроде рекламы фирмы, славящейся старинной доброй репутацией. По рассказу получалось, что, чем древнее был предок-врачеватель, тем большие чудеса он совершал. Правда перемешивалась с легендами, а дед явно уклонялся от сути вопроса. В конце концов он показал мне мешочки с травяной трухой, по которой поставить диагноз растения было никак нельзя. Где были собраны эти травы? Старик сказал, что они растут весной, а сейчас их нет. Не показал он мне и целых, нераскрошенных растений. Так я и уехал. Через два дня мы с конем уже работали как ни в чем не бывало. Но мысль о лекарственных травах, которыми «пользовал» старик, осталась.

Травы-врачеватели

При современных успехах научной медицины мы привыкли в лучшем случае снисходительно, а чаще недоверчиво относиться к медицине народной. Иногда народная медицина действительно служила для наживы недобросовестных и невежественных знахарей, не столько лечивших, сколько пользовавшихся темнотой пациентов. Никакого отношения к медицине эти знахари, разумеется, не имели. Но, как и во всем, в народной медицине есть свое здоровое начало. Это — знание природных средств лечения, испытанных многими поколениями. Известная тибетская медицина, например, почти целиком основана на химизме растений. И если отвлечься от иногда сопровождавших лечение заклинаний (своего рода психотерапия), то материальную основу — содержащиеся в растениях активные вещества — отрицать не приходится. Изучением опыта народной медицины сейчас всерьез занялись крупные ученые и целые научные учреждения (например, Всесоюзный институт лекарственных и ароматических растений). Народные средства лечения травами изучаются по всехМ правилам науки: из растений извлекают активные вещества, очищают их, подвергают химическому анализу, оценивают с физиологической стороны, определяют показания и дозировку и т. п.