За Пророчицу и веру - [98]
Если первый может стать удобным помощником, то от Термона придется избавляться. Причем способ есть замечательный, отвечающий его тщеславию. Отправлю в Аравию. Сейчас он шагнул вперед и вывалил из мешка три отрубленных головы. Я не слепой и догадывался, отчего ткань мокрая от крови. Отвращения не испытываю. Насмотрелся на всякое за эти годы.
– Гай, – сказал он, показывая по очереди на останки. – Юлий. – Совсем еще молодой парнишка, старший сын и наследник. – Мирон. – Ближайший советник и родной дядя фараона. Этого ненавидели гораздо больше остальных, вместе взятых. Народ был уверен, что именно с его подачи жизнь постоянно ухудшается.
Мне сделан неплохой подарок. Не придется марать руки. Оставлять в живых претендентов на трон нельзя. Это доказал сам Гай, удавив сына предыдущего фараона, устроившего заговор. А потом отравил дочь. Конечно, тайно, но все были в курсе, включая Арсиною. Вовсе не случайно он ее бросил. Последнюю пару лет она сидела фактически в изоляции под охраной. Гай и женился-то для легитимации власти, а не от каких-то чувств. Настоящий гадюшник этот дворец.
– Младшие дети тоже у нас, – сообщил гордо Термон.
Эта оговорочка «у нас» достаточно интересна. Сам бы тоже убил? Все ж одной семь лет, а второму всего пять. Конечно, я их казнить не стану. Обоих куда подальше, на воспитание правоверным. Они еще малы и быстро забудут, кто их родичи.
– Прими, повелитель, – сказал третий, основной заговорщик Агриппа. Этот был весь из себя неприметный. На улице встретишь и не признаешь. Тем не менее вопреки имени не из румлян, потомок солдат Александра Македонского, правил номом Гераклиполиса в среднем течении, – свои регалии.
Два здоровых мужика поставили приличных размеров сундук, а в руках он держал па-схемти, двойную корону фараонов, объединяющую Верхнее и Нижнее царства.
Я взял и надел ее на голову. Несмотря на внушительный вид, весила она не больше привычного шлема. Стенки тонкие.
Тут же прибежали какие-то оболтусы с большим щитом и положили под ноги. Из Чистых, не здешние. Не удивлюсь, если люди Орци. Он очень хорошо умеет угадать момент. Что делать, знаю. Ступаю на дерево, и меня поднимают под дружный рев.
– Слава pater patriae[55], – кричат на латыни. – Властелину Двух земель[56], – восклицают на арамейском. – Владу Никатору[57], – слышу на греческом. – Влад Аковеш[58], – гремит на родном пуническом от легионеров.
Можно сказать, коронация удалась. Причем без подготовки и на искреннем энтузиазме. Deus vult![59]
Глава 6
Александрия
Мира с тоской подвинула к себе очередной документ. Нравится ей или нет, каждый день встают новые неотложные проблемы, требующие решения. Мало взять в руки аппарат городской администрации, требуется разбираться в самых разных происшествиях и искать правильный путь. Вероятно, управление государством и даже частью его для набивших руку занятие крайне скучное и однообразное. Но лично ее постоянно ставили в тупик. Раньше она не понимала, зачем отец привез с собой целую толпу работников из личной канцелярии. Теперь гораздо лучше видела его побуждения. Разорваться невозможно и все проверить тоже. Поэтому проще иметь доверенных лиц, способных представить нужную справку.
Кварталы Александрии, как легко заметить, характеризуются преобладанием определенных групп населения. Есть туземные, греческие, итальянские, иудейские, сирийские, армянские, даже афариков. Они, в свою очередь, делятся на престижные и простонародные. В пригороде размещены городские бойни и по соседству с ними кожевенные мастерские, производство столярного клея и кое-что столь же пахучее. Мало кому нравится постоянная вонь, как и жизнь рядом с золотарями.
А есть еще районы, заселенные павликианцами и местными или приезжими, перешедшими в истинную веру. Как ни удивительно, такие тоже обнаружились. Всего сорок шесть тысяч шестьсот тридцать пять домов идолопоклонников, семнадцать тысяч двести тридцать два павликиан, восемь тысяч сто тридцать два иудейских и семьсот восемьдесят пять правоверных. Поскольку единица налогообложения именно семейный дом, очень приблизительно получалось под четыреста тысяч жителей. Совершенно неприемлемо. Важно выяснить точное количество, отметила себе на будущее. С росписью по кварталам. Не столь уж трудно. В храмах обязаны знать своих прихожан, хотя без недовольства не обойдется. Люди всегда подозревают самое худшее в таких случаях, и нельзя сказать, чтоб совсем уж зря. Взрослые иноверцы подушно обязаны платить десятину Церкви.
И не важно, что из прежних пятидесяти натуральных и четырехсот пятидесяти денежных налогов новая власть первым делом отменила добрую половину. Это ж уму непостижимо: земледельцы платили государству за право хранить собственное зерно, вырубать кустарник у себя на поле и возможность пасти стадо на общинном выгуле. И таких мелочных, но крайне неприятных для любого сумм набегало постоянно немало. Служба génikon, иначе говоря, финансовое и налоговое ведомство использовало земельный кадастр. Не особо регулярно, раз в двадцать – тридцать лет, проводили обмеры каждой общины, сверяя сведения о землевладельцах и их имуществе. Фактически остался лишь поземельный налог и подушная опись, составляющие до десяти процентов дохода. Поскольку земля считалась вся в собственности фараона и лишь на время отдана в распоряжение владельцев, для многих это огромное облегчение. Прежде забирали от трети до половины продуктов. Конечно, поддержанием в порядке каналов и дамб тоже занималось население, и от этого его избавить невозможно, но теперь ему оставалась большая часть урожая и можно было продавать его.
Удобно попадать в царя. Заранее известно все дружно подчинятся любым указаниям. Не менее приятно сразу компанией, да с атомным крейсером и заниматься избиением парусных корыт, устанавливая навеки гегемонию. Еще неплохо угодить в июнь 1941 г с навыками диверсанта и точными сведениями о всех датах и вооружении. Правда совмещение головы-компьютера и спецназовца дело достаточно удивительное, но чего не случается.А вот что делать вчерашнему школьнику абсолютно не имеющему понятия об истории прошлых веков помимо современных сериалов и не умеющему одной левой семерых побить, одновременно небрежно вытачивая на станке АКМ? К тому же еще и крестьянскому сыну в 18 веке? Как что? Становится великим ученым! Иные идеи много нужнее и страшнее автомата.
Одинокий мальчик, единственный из всей семьи выживший после смертельной болезни. Какая судьба ждет его в государстве, где каждый четко знает свое место? Раб и крестьянин не равны воину и купцу. Человек с имперским гражданством отличается от городского, у него совсем другие права. Но все это при условии поддержки со стороны родственников или хотя бы признающих тебя равным.Какой удел может ждать человека без опоры? Такой, какой он определит себе сам. Ведь Блор твердо знает заповедь: «Пусть в роду воинов сын не родится, если он чести и мужества не имеет».
Легко издавать указы с благими пожеланиями улучшить, усилить, ускорить. Сложнее добиться их исполнения без наличия грамотных и ответственных людей. Очень просто объяснить про необходимость иметь свободные руки для развития страны.В теории все в курсе, что рабство — это плохо. Но если у тебя во владении есть деревня, неужели откажешься от стабильного дохода? А где набирать людей на новую фабрику? Покупать, отпускать на волю и при этом чтоб продукция дешевле была. Так не бывает.Вот здесь и заканчивается теория, а начинается практика.
Аннотация от автора: Жизнь — это дорога. Дорога, в которой есть хорошо известное начало, но никому не известен конец. Ты идешь по ней из любопытства и в надежде что-то узнать. Только не понимает человек, что назад вернуться уже не получится. Дорога не прямая, тебе на ней всегда приходится думать. Повернуть направо или налево, продолжать идти вперед или остановиться? Каждый сам хозяин своей жизни и решает, как ему жить самостоятельно. Все мы идем по дорогам жизни и меняемся, приобретая новый опыт и впечатления.
Живи сегодня, потому что вчера уже нет, а завтра, может, и не будет? Нет. Это подходит для простых фемов. Он же сумел подняться и отныне обязан думать о будущем. Истинный властитель в первую очередь обязан считаться с нуждами народа и заботиться о нем. Ведь для чего дается власть, как не для защиты живущих на твоей земле. На пути к цели снова кровь и смерти? Он для того и родился, чтобы сражаться. И поражения не могут остановить его. Это всего лишь отсрочка. Для того чтобы собраться с силами и вновь идти вперед.
Легко ли совершать подвиги? Очень просто, если начальство приказывает, и крайне сложно, когда не позволяют внедрять простейшие вещи. Остается проводить нужные реформы за спинами генералов и ждать наказания. Или ордена, если удача окажется на твоей стороне.Легко ли быть фаворитом? Только в мечтах. А на деле очень непросто. Любые действия встретят недовольство, а реформы на пользу стране бьют прямо по привилегиям дворянства, лишая его представителей немалых доходов. И надо стать незаменимым, чтоб не отодвинули в сторону интриганы и более удачливые конкуренты.
Догадывался ли Гаузен, обычно не склонный к героическим поступкам, что в скором времени ему предстоит спасать не одну, а сразу двух девушек? Прекрасней первой он не встречал, а вторую он даже в глаза не видел! Тут уж не до взбалмошного принца с его занудным заданием. А древняя реликвия, полученная от обиженного жизнью призрака, впутает в такие неприятности, что в одиночку не расхлебать! Без паники! Причина всех неприятностей запросто может послужить ключом к их решению. Вот что нужно знать, оказавшись в переплете… В переплете Книги Знаний.
Сколько всего на меня навалилось после одного вечера! Но письмо из академии магии — это уже слишком! И ведь отказаться нельзя! Теперь нам с сестрой предстоит отправится в другой мир. Что нас ждёт? Приключения? Дружба? Любовь? Или выживший из ума призрак, от которого мы должны избавиться? Но как нам это сделать в мире, где мы никому не можем доверять?
Диалоговый опус о массовых попаданцах. Имеются сленг, стёб, спам, рояли.
«Калейдоскоп феникса» – это уникальное издание, собравшее в себе экспериментальные произведения малой прозы. Для произведений характерен сюжет, изображающий мрачные события и катастрофы, трагические изменения человеческого сознания, охваченного страхом и теряющего контроль над собой. Для них типична зловещая, угнетающая обстановка, общая атмосфера безнадежности и отчаяния. Мистичность этих произведений обусловлена стремлением автора разгадать метаморфозы человеческой психики и познать её тайные свойства и патологии, обнажавшиеся в «аномальных» условиях.
Эта удивительная повесть про путешествие во времени одного современного русского мальчика принадлежит перу известного сценариста, художника и актёра Александра Адабашьяна (сценарист: «Несколько дней из жизни Обломова», «Неоконченная пьеса для механического пианино»; художник-постановщик: «Раба любви», «Свой среди чужих, чужой среди своих» и др.) и режиссёра Анны Чернаковой. Герой повести попадает в прошлое своей семьи и по мере развития событий углубляется всё дальше и дальше во тьму веков, оказываясь в конце пути в XIV веке у своего пра-пра-пра-пра… – деда.
Эксцентричный бизнесмен бесследно исчезает. Через несколько лет его признают пропавшим без вести и оглашают завещание. Огромное богатство переходит бедной семье, главой которой является родной брат пропавшего бизнесмена. Семья переезжает в старинный особняк на «Рублевке». Два родных брата остаются праздновать Новый год в особняке, а родители улетают за границу. Парни находят на чердаке необычный сейф, который им вскоре удается открыть. Они планируют праздновать Новый год с красивыми девушками среди роскоши и дорогих машин.
Бойтесь желаний своих, ибо они имеют свойство сбываться. Некогда обычный человек в веке двадцать первом и ставший титулованным аристократом и офицером пограничной стражи в веке девятнадцатом, Александр проверил истинность этого утверждения на себе. Поначалу он просто очень хотел выжить в чужом для него времени и мире. Потом – жить нормально, не экономя скудное жалованье корнета-пограничника. Затем появилось еще одно желание, другое, третье… и как-то так вышло, что теперь, на шестом году новой жизни, он – оружейный магнат, изобретатель, успешный фабрикант и обладатель миллионного состояния.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…