За пределами желания. Мендельсон - [159]
Внезапно они подошли к ней, дойдя до конца сада. В заросшем мхом каменном водоёме на водяной ряби дрожало небо. Иногда поблизости тихо щебетала какая-то птаха, словно разговаривая сама с собой. Вот где она была. Скамья. Обычная парковая скамья...
Он боялся, что Сесиль не узнает её, но она сразу узнала. Она охнула и сжала его руку. Они стояли бок о бок, глядя на скамью.
— Ты и представить себе не можешь, сколько труда мне стоило украсть эту скамью, — сказал он. — Города ни за что не хотят расставаться со своими общественными скамьями. Они следят за ними, считают их, спрессовывают их в цементные блоки. Они не хотят ни продавать, ни отдавать их. В конце концов Танзену пришлось подкупить полицейского — того самого, я полагаю, который первым назвал мне твоё имя. Они вместе разобрали её ночью и вывезли на телеге. Замечательная полиция у вас во Франкфурте, — добавил он, подмигнув.
— Я так и вижу, как ты на ней сидишь, — мечтательно произнесла Сесиль.
— Ты сказала, что я выгляжу высокомерно.
— Нет, просто глупо и... трогательно. В тот день, когда ты промок до нитки, я влюбилась в тебя. И никогда не разлюблю.
— Двое влюблённых могут заполнить собой мир, — тихо проговорил Феликс.
Они ещё немного постояли в молчании, погруженные каждый в свои мысли. Затем медленно пошли обратно и вернулись в дом.
Они снова взобрались по ступенькам чёрного хода и оказались на втором этаже. Приблизившись к лестничной площадке, он остановился, заглянул глубоко в её глаза и нежно поцеловал в губы.
— А теперь пойдём, — сказал он.
Его руки лежали на клавиатуре органа, он бросил последний взгляд на оркестр, солистов, певцов, выстроившихся ровными рядами и замерших в ожидании его сигнала. Он увидел Германа Шмидта с флейтой в руке — его густые, взъерошенные брови подпрыгивали от волнения; Танзена, возвышающегося над мужским хором. У сопрано была новая прекрасная солистка, но Феликсу показалось, что Магдалена прогнала её и заняла её место...
Он подал знак.
Волнами скорби покатились по собору открывающие аккорды «Страстей». Они медленно нарастали до мощного пульсирующего крещендо, затем вознеслись и прорвались в неф Святого Томаса. Подобно взлетающему орлу, бессмертная музыка воспарила высоко в лазурное небо, поднимаясь всё выше и выше, за остроконечный шпиль, во Вселенную.
Эпилог
Через шесть недель после Вербного воскресенья — 17 мая 1847 года — Феликс Мендельсон получил известие о том, что его сестра Фанни внезапно скончалась во время игры на рояле. Он упал на пол и несколько часов оставался без сознания.
Он так никогда полностью не оправился от этого удара. Когда он достаточно окреп для путешествия, он повёз Сесиль и детей в Швейцарию, где провёл лето, стараясь восстановить силы, но письма и документы этого периода показывают, что он постоянно думал о смерти. Существует его единственный дагерротип, который показывает, как он тогда выглядел: длинный плащ, красивое лицо, худое и испещрённое морщинами — следами болезни и перенапряжения. Однажды тем летом он прошёл в ближайшую деревню Риггенберг на озере Бриенз и там в последний раз поиграл на органе.
Мендельсоны вернулись в Лейпциг осенью, и здоровье Феликса всё ухудшалось. В ночь на 4 ноября в возрасте тридцати восьми лет он умер на руках у Сесиль — спустя шесть месяцев после смерти своей сестры. Какой болезнью они оба страдали, с уверенностью сказать трудно, но некоторые специалисты утверждают на основе свидетельств, что Феликс и Фанни скончались от кровоизлияния в мозг.
Сесиль посвятила остаток жизни детям, но прожила менее шести лет после смерти Феликса. Она умерла 25 сентября 1853 года в возрасте тридцати шести лет.
Некоторые люди оставляют глубокий и продолжительный след в мировой истории, и Феликс Мендельсон был одним из них. Сразу же после его смерти началось движение за создание мемориального фонда его имени. В Лондоне был образован комитет во главе с сэром Джорджем Смартом и секретарём Карлом Клингеманом. При великодушной поддержке Женни Линд были собраны необходимые средства, и первым композитором, награждённым стипендией Мендельсона, был Артур С. Сулливан.
Импульс, данный Мендельсоном признанию гения Иоганна Себастьяна Баха, был решающим. Никогда бо́льшая услуга не была оказана одним художником другому. Многие произведения Баха до сих пор не найдены, более сотни кантат, которые он написал, всё ещё не обнаружены. Но исполнение Мендельсоном после почти ста лет забвения бессмертных «Страстей по Матфею» и его поиски рукописей Баха уже поставили скромного хормейстера на то место в музыке, которое ему принадлежит по праву, — наивысочайшее.
ОБ АВТОРЕ
Пьер Ла Мур — француз по происхождению, живёт в США, пишет на английском языке. Автор книг «Лунный свет» (1963) — о Дебюсси, «Мулен Руж» (1958) — о Тулуз-Лотреке, «Личная жизнь Моны Лизы» (1976) — о Леонардо да Винчи.
Роман «За пределами желания» на русском языке издаётся впервые.
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА
1809 год
3 февраля в Гамбурге в семье Авраама и Леи Мендельсон-Бартольди родился известный пианист, композитор и дирижёр Феликс Якоб Людвиг Мендельсон-Бартольди.
Произведение талантливого русского писателя М. Кураева «Жребий № 241» повествует о судьбе двух любящих людей на фоне событий русско-японской войны. Повесть пронизана размышлениями автора об исторической сути происходившего в России в начале XX века.«Именно в любви, где в основе лежит, быть может, самое эгоистическое чувство, жажда обладания, одухотворенность возвышает до полного торжества над эгоизмом, и в этом утверждение истинно человеческого и исключительно человеческого — способности думать о другом, чувствовать его боль, желать ему блага.
Книга британского писателя и журналиста Р. Уэста знакомит читателя с малоизвестными страницами жизни Иосипа Броз Тито, чья судьба оказалась неразрывно связана с исторической судьбой Югославии и населяющих ее народов. На основе нового фактического материала рассказывается о драматических событиях 1941-1945 годов, конфликте югославского лидера со Сталиным, развитии страны в послевоенные годы и назревании кризиса, вылившегося в кровавую междоусобицу 90-х годов.
Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.
После "Мастера и Маргариты" Михаила Булгакова выражение "написать роман о Понтии Пилате" вызывает, мягко говоря, двусмысленные ассоциации. Тем не менее, после успешного "Евангелия от Афрания" Кирилла Еськова, экспериментировать на эту тему вроде бы не считается совсем уж дурным тоном.1.0 — создание файла.
Роман «Гвади Бигва» принес его автору Лео Киачели широкую популярность и выдвинул в первые ряды советских прозаиков.Тема романа — преодоление пережитков прошлого, возрождение личности.С юмором и сочувствием к своему непутевому, беспечному герою — пришибленному нищетой и бесправием Гвади Бигве — показывает писатель, как в новых условиях жизни человек обретает достоинство, «выпрямляется», становится полноправным членом общества.Роман написан увлекательно, живо и читается с неослабевающим интересом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман немецкого писателя Валериана Торниуса посвящён Вольфгангу Амадею Моцарту. Перед читателем проходит вся жизнь великого композитора с детства до безвременной смерти. Основываясь на фактах биографии, свидетельствах современников, писатель создаёт яркое, эмоциональное повествование о нелёгкой судьбе гения, который с ранних лет вынужден был растрачивать свой талант в борьбе за существование. В романе широко показана музыкальная жизнь Европы второй половины XVIII в.
Великий итальянский композитор Джоаккино Россини открыл новый век в опере, став первым среди гигантов итальянской музыки — Доницетти, Беллини, Верди, Пуччини. Книга Арнальдо Фраккароли написана на основе огромного документального материала, живо и популярно. Не скрывая противоречий в характере и творчестве композитора, писатель показывает великого музыканта во весь гигантский рост, раскрывая значение его творчества для мировой музыки.
Роман Фаины Оржеховской посвящен великому польскому композитору и пианисту Фридерику Шопену. Его короткая жизнь вместила в себя муки и радости творчества, любовь и разочарования, обретения и потери. Шопену суждено было умереть вдали от горячо любимой родины, куда вернулось лишь его сердце. В романе нарисована широкая панорама общественной и музыкальной жизни Европы первой половины XIX века.
Книга венгерского писателя Дёрдя Шандора Гаала посвящена жизни великого пианиста и композитора Ференца Листа (1811- 1886). Ференц Лист - гордость венгерской культуры и в то же время музыкальный деятель мирового масштаба, с именем которого связана целая эпоха в развитии музыкального искусства XIX столетия.