За пещерным человеком - [71]

Первые публикации Абсолоном этих наблюдений в местной научной периодике прошли незамеченными. В 1937 г. в популярном английском журнале «Лондонские иллюстрированные новости» появилось сообщение Абсолона об интересной находке в палеолитическом слое Долни Вестонице: лучевой кости молодого волка, вдоль которой регулярно повторяющиеся нарезки разделены на две группы — 25 и 30. Как повезло этой находке, можно представить, вспомнив, что лет 80 до того многочисленные публикации подобных «счетных палочек» во многих странах выдающимися исследователями пещерного человека (начиная с Буше де Перта, Лартэ, Кристи, Пьетта, уже знакомых читателю данной книги) так и не пробили стену недоверия научной общественности, которая традиционно считала, что счет и пещерный человек-троглодит — это несовместимые между собой понятия: мысль о развитии интеллекта в палеолите казалась абсурдной. А «счетная кость» из Долни Вестоницы первой получила безоговорочное признание математиков.

Ей посвятил в 1938 г. специальную статью «Доисторическая арифметика в Вестоницах» в одном из американских математических журналов известный историк математики Дж. Сартон, и с той поры эта кость стала приводиться как древнейшее документальное свидетельство становления счета в первых разделах обобщающих трудов по истории математики. А углубление в эту проблему продолжалось.

К 1957 г. Абсолон тщательно проанализировал 24 орнаментированных палеолитических предмета в Моравии, констатировал частое повторение на них чисел, кратных 5 и 10, и… остановился в недоумении. В его подсчетах почти столь же упорно стали повторяться числа 4 и 8. Почему? Ответ пришел с берегов Дона, причем базировался он на результатах статистического анализа на новом уровне и в ином масштабе, включавшем уже всю палеолитическую графику, изученную на территории СССР.

Действительно, на этнокультурно родственных моравских стоянках кратные повторения типа 4–8 явно «догоняли» тип 5–10, с которым привычно связываются представления о систематическом счете постольку, поскольку мы сами ежедневно пользуемся именно этой системой. Но не так просто обстояло дело в первобытности, где системы счета параллельно развивались сразу на основе нескольких опорных чисел. Так, разнообразные сочетания чисел 4 и 5 (включая 4 × 5 = 20 — основание 20-ричной системы) характерны в культурах не только индейцев Южной и Северной Америки, эскимосов, но, например, и кельтов — древнего населения Европы. При этом число 4 ассоциировалось с 4-конечным крестом, 4 сторонами света, 4 ветрами. А миниатюрный 4-конечный крестик и был как раз типичнейшим элементом в орнаментации, следовавшей уже знакомой нам традиции охотников на мамонта и на Дону, и в центре Европы.

Другие племена-соседи не менее ревностно хранили иные ритмы счета, например 3–6–9, в дополнение к 5–10, и с такой традицией мы можем знакомиться, обращаясь ко многим культурам Евразии, начиная с палеолитического населения бассейна Днепра и Ангары. Очевидно, определенные этнокультурные традиции палеолита были связаны со способами счета и сохранялись благодаря счету.

Докапываясь до глубинных корней этих традиций, придется углубиться в средний палеолит. На карте Европы той поры нельзя не обратить внимания на то, сколь для западной части материка характерны троекратные повторения не только в графике, но, к примеру (уже знакомому читателям по описанию мустьерских погребений в Ля Феррасси), в ритуале. Существует мнение, что «тройки» акцентированы на древнейшем из ныне известных предметов со следами графической деятельности — бычьей кости с нарезками, найденной Ф. Бордом при раскопках в пещере Пеш де л’Азэ на юге Франции и датируемой сейчас возрастом 300 тысяч лет. Если это так, то соответственно удревняется становление чисто человеческой способности графически фиксировать число. Как, впрочем, и свойственной лишь человеку способности рисовать орнаментальные композиции — одной из важнейших предпосылок генезиса искусства.

В таком случае рационально-познавательные и эстетические потребности закладывали фундамент духовной культуры человечества в столь древнюю эпоху, когда неизвестны еще следы каких бы то ни было погребальных или иных обрядов, которые наука связывает обычно с самыми ранними проявлениями первобытных религиозных представлений.

К такому же мнению склоняет и рассмотрение мустьерской графики Восточной Европы. Характерный элемент ее, 4-конечный крест, позднее вошел, как уже говорилось, в этнокультурную символику части племен верхнепалеолитических охотников на той же территории. Что касается самого крупного и четкого, как бы «эталонного», рисунка креста с 4 концами и точно прямыми углами между пересекающимися в центре линиями, то он был вырезан рукой мустьерского человека на плитке известняка, найденной в слое среднего палеолита в Цонской пещере на Кавказе (Грузинская ССР). И здесь уместно добавить, что анализ развития мустьерских культур в Цонской и в ряде других пещер Кавказа позволил советским археологам выявить специфические черты их этнокультурного облика.

И вновь неизбежным становится заключение, что общественные потребности конкретных коллективов, передаваясь из поколения в поколение в эпоху палеолита, поставили творчество в центр человеческого бытия. К аналогичному выводу пришел после фундаментального анализа западноевропейского пещерного искусства Леруа-Гуран: высочайшие достижения, шедевры пещерной живописи венчали непрерывное накопление художественного опыта при непрерывности этнической традиции на протяжении многих тысячелетий.