За пещерным человеком - [69]
В топографии жилищ, в размещении очагов, хозяйственных ям, произведений искусства — во всем многообразии взаимосвязей между элементами этого предметного мира стали проступать контуры социальных связей, человеческих пристрастий, рациональных знаний, художественных вкусов, — словом, полнокровной жизни первобытного коллектива, его непредвиденно сложного общественного сознания и духовной культуры.
Последствия столь неожиданно нового ракурса в видении истории первобытного человечества не замедлили сказаться и продолжают сказываться до сих пор. В одних случаях соответствующие новые черты в облике мировой науки о пещерном человеке видны, что называется, невооруженным глазом, в других — обнаруживаются более или менее длительным историографическим анализом.
К примеру, глава «Хижина» показывает нам одну из таких черт. Действительно, после разработки советскими археологами методов выявления жилищ верхнего, а затем и среднего палеолита, после применения и развития этих методов французскими археологами в своих классических районах палеолитоведения стали реальными и цели, и средства исследователей древнейших жилых сооружений в пещерах. Читая в главе «Исследования» о том, как известный американский археолог профессор Халам Мовиус вел горизонтальное вскрытие палеолитического слоя на большой площади в Абри Пато и как раскопки обнаруживали в пещере фундаменты жилищ, обустройство пола, жилые конструкции, ряд очагов и тому подобные элементы, аналогичные жилым комплексам открытых стоянок охотников на мамонта, давно изученным на территории СССР, специалист понимает, что для такого прекрасного знатока истории исследований и достижений в этой области, каким является Мовиус, выбор и применение столь специфических способов раскопок и наблюдений в Абри Пато, конечно же, не случайны.
Профессор Франсуа Борд, о работах которого повествуется далее, подводя итоги мировой науки о палеолите, дал следующую краткую и емкую характеристику существа дела: ведущие школы палеолитоведения сейчас все более специализируются таким образом, что французская сосредоточивается на проблемах хронологии, английская и американская — на проблемах экологии первобытного человечества, советская — на проблемах палеосоциологии.
В 1946 г. в Нью-Йорке вышла в свет монография «Доисторические пещеры с росписями». Автор ее, австрийский искусствовед Макс Рафаэль, эмигрировал в США. Изучая труды по первобытному искусству, он обратил внимание на французский перевод одной из работ крупнейшего исследователя палеолитических культур и жилищ в бассейне Дона С. Н. Замятнина, книга которого, вышедшая в 1934 г., называлась, как и открытая им стоянка, «Гагарино». Именно в Гагарино была доказана реальность палеолитических жилищ, и, наблюдая систему размещения женских статуэток в интерьере гагаринского жилища, Замятнин сделал следующее открытие: по аналогичной системе располагались палеолитические изображения в пещере, образуя единую смысловую композицию. Макс Рафаэль обратил внимание на эту идею и, ссылаясь на С. Н. Замятнина, стал ее развивать.
Результаты оказались ошеломляющими. Альтамира, Нио и другие пещеры-гиганты представали как единые ансамбли росписей. Археологи не верили этому и продолжали рассматривать пещерные росписи палеолита как хаотические нагромождения изолированных изображений. Идеями Замятнина и Рафаэля заинтересовалась искусствовед Аннетта Ляменг-Эмперер и проверила их в лучшей по сохранности фресок пещере Ляско при помощи и содействии выдающегося французского археолога Андре Леруа-Гурана.
Следует сказать лишь вот о чем. На завершающих этапах реализации двух весьма различных научных программ упомянутые исследователи обратились к опыту археологии СССР. Хорошо зная русский язык, не раз бывая в СССР, Леруа-Гуран не только тщательно изучал опыт палеосоциологических изысканий своих советских коллег, но и щедро делился этими познаниями с коллегами из многих стран, с учениками, со студентами Сорбонны и Коллеж де Франс.
Но все же вряд ли кто-нибудь мог предположить столь многозначительные совпадения: анализируя по своей оригинальной методике ансамбли пещерного искусства Франции и Испании, Леруа-Гуран пришел к выводу о центральной роли символически выраженного в них материнского жизнеутверждающего начала, подобно тому как аналогичные выводы обосновали археологи СССР, изучая серии миниатюрных женских статуэток и других произведений палеолитического искусства в интерьерах жилищ на стоянках охотничьих первобытных общин под открытым небом.
«Предыстория западного искусства», как назвал Леруа-Гуран свой изданный в Париже в 1965 г. итоговый фундаментальный и по размерам и по огромности сосредоточенного в нем фактического материала поистине монументальный труд, все же далеко не сразу нашла понимание и поддержку у специалистов в самой Франции. Вокруг нее то и дело вспыхивали горячие дискуссии с активными выступлениями противников новой трактовки пещерного искусства. Обычная обстановка вхождения новых идей в устоявшуюся систему взглядов с острейшим полемическим накалом борьбы против новаций (в какой-то степени читатель знакомился с подобными ситуациями по материалам предыдущих разделов) усугублялась специфическим эмоциональным отношением, в большей или меньшей мере субъективным, к самому предмету споров. Нередко категорически отвергалась самая возможность переложения на язык «хладных чисел» выдающихся художественных творений, шедевров первобытного искусства…
Самые передовые западные страны капиталистической формации, которые обязаны согласно всем догмам демонстрировать господство "свободного труда", применяли рабский и принудительный труд (используемый с помощью прямого насилия или предварительного полного ограбления) в решающих количествах.
Докторскую диссертацiю лекаря Василiя Павловича Никитенко подъ заглавiемъ: "Дѣтская смертность въ Европейской Россiи за 1893–1896 годъ" печатать разрѣшается съ тѣмъ, чтобы по отпечатанiи было представлено въ Конференцiю ИМПЕРАТОРСКОЙ Военно-Медицинской Академiи 500 экземпляровъ ея (125 экз. въ Канцелярiю, 375 въ Академическую библiотеку) и 300 отдѣльныхъ оттисковъ краткаго резюмэ (выводовъ). С.-Петербургъ, Февраля 17 дня, 1901 года. Ученый Секретарь, Профессоръ А. Дiанинъ.
Книга является переработанной и дополненной версией кандидатской диссертации на тему «Анализ мифологической составляющей восточнославянского язычества», которая была защищена автором в 2008 году в Нижегородском государственном педагогическом университете. В книге рассматривается вопрос о сущности такого сложного явления, как восточнославянское язычество, намечаются возможные направления его изучения на современном этапе развития науки, делается попытка реконструкции представлений восточных славян о солярных божествах. Книга делится на два взаимосвязанных блока: теоретико-методологический и историко-этнографический.
В конце XIX века правительство Российской империи занималось организацией важной для мусульман религиозной практики – паломничества к святым местам, хаджа. Таким образом власть старалась взять под контроль мусульманское население России, интегрировать его в имперское пространство, а также расширить свое влияние в соседних странах. В 1920-е годы советская власть восстановила имперскую инфраструктуру хаджа. Хотя с усилением ксенофобских тенденций в 1930-х хадж был свернут, влияние СССР на Ближнем Востоке во многом опиралось на остатки прежней инфраструктуры.
Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. Сокращенный перевод с английского Е. Федотова с предисл. П. Деревянко и под редакцией О. Ржешевского. М., Воениздат, 1972 г. В книге известного английского историка подробно анализируются события предвоенного периода. На основании архивных документов, мемуаров видных государственных и политических деятелей, а также материалов судебных процессов над военными преступниками автор убедительно вскрывает махинации правящих кругов западных держав, стремившихся любой ценой направить гитлеровскую агрессию против СССР. Автор разоблачает многие версии реакционной историографии, фальсифицирующей причины возникновения второй мировой войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.