За переливы - [34]
А до Бобровой реки, которая на Пенжинской стороне, не доходил он, Володимер, за 3 дни. А от той реки — сказывают иноземцы — по рекам есть гораздо много. И оттого воротился он, Володимер, с служилыми людьми назад и пришел на Ичу реку».
При осаде Курильского острожка Тынешка намеревался сбежать, но зорко следившие за ним казаки его не упустили.
Вернулись казаки на реку Ичу поздней слякотной осенью, когда дожди, жгуче-холодные, перемешались с первым снегом и природа омертвела: голые застуженные деревья скорбно принимали оледенелые ветры и выстукивали ветвями тук-тук, будто стучались в избы: пусти, пусти. Изодранные, исхудавшие казаки теперь уже напористо, без всякого видимого отступательства, затребовали у Атласова отдыха. Сколько наших полегло, говорили они, в этой земле, и мы без отдыха загнемся, государево дело до конца не сполним, если ты, Володька, не прикажешь сейчас отлежаться, отдышаться и в себя прийти. Ружья чистить надо — порохом провоняли, одежонку подправить: колени да локти поразодрались, худой вид у людей государевых.
Атласов хотел было соблазнить казаков рекой Авачей, куда ушла жена Тынешки, объясняя, что там наверняка можно найти теплое жилье и сравнительно легко перезимовать, да и царев указ ведом: соболя много надо Московии. Далека камчадальская землица от белокаменной, а грохот пушек сюда хоть и через полгода, но доносится…
Казаки не согласились, и Атласов почувствовал, что сейчас, если он прикажет двигаться дальше, не миновать пожара, ибо те угли, которые ему удалось погасить в первый раз, теперь не зальешь ничем: зрел бунт. И хотя он был уверен, что сможет бунт погасить, власти у него предостаточно, но в то же время к нему пришло ощущение того, когда неподвластность казаков может стать причиной его гибели, а умирать он не хотел, властвовать и жить он хотел, умирать же — и в мыслях такого не держал…
Настойчивость казаков подхлестнула беда: пали последние олени.
— Однако надежды на разоренный Тынешкин острожек мало, — говорил Атласов казакам. — Надо ставить свое зимовье с крепкими амбарами, ясачной избой и воротами с бойницами.
На это казаки согласились. И сами выкликнули начального человека над строителями — Потапа Серюкова.
Застучали острые топоры на берегу реки Камчатки, где было выбрано место для острога, упали, ухнув, перепугав зверье и птиц, тополя. Лес в верховьях реки Камчатки строевой, тополевый, поэтому и жилье казаки закладывали добротное, не на одно поколение. Печи клали из камня, на русский образец. Сколачивали топчаны-лежанки, застилали их шубами да кухлянками, мастерили крепкие лавки, ставили столы — от стружки исходил запах животворный, бодрящий, запах житейской мудрости. Шершавость убирали ножами, издирали речным песком, столы матово блестели.
Пока возводили жилье, ставили петли на зайцев, стреляли куропаток, за большое счастье почитали завалить дикого оленя. Тогда на корякский манер пили теплую густую кровь от цинготной болезни и ели горячие мозги, а ободранную тушу подвешивали высоко на дерево, чтобы не доставали медведи.
Поскольку острог был первым русским поселением на Камчатке и ставлен в верховьях самой большой камчатской реки, то и назвали его Верхнекамчатским.
И год основания обозначили: 1697-й.
Еще два года казаки расширяли русское поселение. Поднялись новые избы. Атласову отгрохали избу поболе. Помолясь, он сам срубил себе нары. Было взбрыкнул толмач Енисейский: «Мне изба положена отдельная, я человек важный, без меня вы пропадете», да Атласов зажал его в углу своей избы. «Я тебя, Ванька, счас удушу, живоглот ты… Людям деваться некуда, спят друг на друге, а тебе хоромы подавай! Что за семя такое поганое… травлю, травлю, а никак не справлюсь… Ванька… Иван, ты меня не порочь… Вот в этом углу жить будешь… С индейцем и Тынешкой бок о бок». Енисейский струхнул, не оговаривался и сладил нары для себя и для Денбея, и для Тынешки. Он шепотком посылал на голову приказчика такие проклятия, что, услышь их Атласов, сидеть бы ему рядом с Тынешкой в смыках, но, имея характер отходчивый, через некоторое время вновь был весел, шутил.
За два года казаки небольшими отрядами исходили все окрестные острожки, переписали в ясачные книги как мужиков, так и ихних баб, брали с них шкурки. Забираться подальше, к сродникам Кецая за реку Тигиль, побаивались: как-никак, а отряды малочисленны, да и острог на долгое время оставлять… детище камчатских первостроителей… не для того они продирались сквозь рой стрел… Тундры взяли тоже немало сил… а стоит сплоховать… и ведь ни одна живая душа не узнает о горемычной казацкой судьбе…
Камчадалы были поражены смелостью казаков и не противились их наездам. Они думали, что в конце концов казаки, непривычные к камчатскому климату, перемрут и острог без особых хлопот достанется им. Поэтому два года можно назвать годами условного перемирия, терпеливого ожидания и присматривания друг за другом. Казаки за это время научились ловить рыбу, сушить и коптить ее. Они удачно охотились на диких оленей. И отказывались умирать. Более того, им приглянулись камчадальские девки, и некоторых красавиц они силой и хитростью умыкнули. Хотели, смеясь, подсунуть бабу и индейцу, да тот, попятившись, замахал руками и так жалобно посмотрел на Атласова, что ничего не оставалось, как тыкнуть на развеселившихся — отступись от нехристя, слаб он здоровьем, неча с собой равнять.
Евгений Валериянович Гропянов родился в 1942 году на Рязанщине. С 1951 года живет на Камчатке. Работал на судоремонтном заводе, в 1966 году закончил Камчатский педагогический институт. С 1968 года — редактор, а затем заведующий Камчатским отделением Дальневосточного книжного издательства.Публиковаться начал с 1963 года в газетах «Камчатская правда», «Камчатский комсомолец». В 1973 году вышла первая книга «Атаман», повесть и рассказы о русских первопроходцах. С тех пор историческая тема стала основной в его творчестве: «За переливы» (1978) и настоящее издание.Евгений Гропянов участник VI Всесоюзного семинара молодых литераторов в Москве, член Союза писателей СССР.
Художественно-документальная повесть о первом русском кругосветном путешествии шлюпов «Надежда» и «Нева» под командованием И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского, предпринятом в 1803–1806 гг. для снабжения колоний в Русской Америке.
Пугачёвское восстание 1773–1775 годов началось с выступления яицких казаков и в скором времени переросло в полномасштабную крестьянскую войну под предводительством Е.И. Пугачёва. Поводом для начала волнений, охвативших огромные территории, стало чудесное объявление спасшегося «царя Петра Фёдоровича». Волнения начались 17 сентября 1773 года с Бударинского форпоста и продолжались вплоть до середины 1775 года, несмотря на военное поражение казацкой армии и пленение Пугачёва в сентябре 1774 года. Восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье.
Череванский Владимир Павлович (1836–1914) – государственный деятель и писатель. Родился в Симферополе, в дворянской семье. Сделал блестящую карьеру: был управляющим московской контрольной палатой; в 1897 г. назначен членом государственного совета по департаменту государственной экономии. Литературную деятельность начал в 1858 г. с рассказов и очерков, печатавшихся во многих столичных журналах. Среди них особое место занимал «Сын отечества», где в дальнейшем Череванский поместил многочисленные романы и повести («Бриллиантовое ожерелье», «Актриса», «Тихое побережье», «Дочь гувернантки» и др.), в которых зарекомендовал себя поклонником новых прогрессивных веяний и хорошим рассказчиком.
Историческое сочинение А. В. Амфитеатрова (1862-1938) “Зверь из бездны” прослеживает жизненный путь Нерона - последнего римского императора из династии Цезарей. Подробное воспроизведение родословной Нерона, натуралистическое описание дворцовых оргий, масштабное изображение великих исторических событий и личностей, использование неожиданных исторических параллелей и, наконец, прекрасный слог делают книгу интересной как для любителей приятного чтения, так и для тонких ценителей интеллектуальной литературы.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.