За океан. Путевые записки - [189]
Статуя Свободы.
Пока художник работал во Франции, американцы должны были позаботиться о месте для статуи и о возведении фундамента. Хотя место на острове Бедло и было намечено еще самим Бартольди, однако американцы не очень-то торопились с подготовкой фундамента. Отдельные части статуи красовались уже на всемирных выставках в Филадельфии (1876 г.) и в Париже (1878 г.), и к 1880 году статуя была совершенно окончена, однако о фундаменте не было еще и речи, так как пожертвования поступали крайне медленно. Только благодаря энергическим статьям нью-йорской газеты «Свет» (The World) американцы стали щедрее, и к 1883 году набралась наконец сумма в 250 000 долларов. Остров Бедло оказался не сплошною скалою, как предполагали раньше, и потому устройство фундамента было сопряжено со значительными затруднениями. Пришлось вынуть землю на глубину более 8-ми саженей и устроить прочное основание из бутовой кладки, которое заняло квадратное пространство в 13 саженей в стороне. На этом основании начали потом возводить собственно пьедестал. Эти работы затянулись до 1886 года, после чего немедленно приступили к сборке статуи. Только 28 октября 1886 года статуя была торжественно открыта, и на её факеле укреплен огромный электрический фонарь, зажигаемый иногда и ныне. Статуя невольно приковывает вникание каждого приезжающего в Нью-Йорк с моря.
Я вернулся на пароходную пристань за какие-нибудь полчаса до отхода «City of New York». Погода была великолепная, и яркое полуденное Солнце роскошно освещало разнокалиберные городские здания и мутные воды Гудзона. Вот прибыл целый транспорт красных фургонов американской почты, и по положенным доскам, в виде огромного желоба, начали спускать на пароход сотни парусинных тюков с посылками, письмами и газетами. Тотчас по окончании приема почты пароход стал медленно отваливать, а на пристани провожающие принялись махать шляпами и платками. Хотя меня никто не провожал, но и мне было грустно расставаться с Америкой; всё-таки я провел тут немало приятных дней и многому научился, американцы же выказали широкое гостеприимство и радушие.
Когда пароход освободился от каната, соединявшего его с пристанью, машина начала действовать, винты завертелись, и мы медленным ходом стали спускаться вниз по Гудзону. До самой середины залива, почти до маяка Санди Хука виднелись еще Статуя Свободы и паутинный силуэт Бруклинского моста; но вот пароход пошел полным ходом, и город начал быстро заволакиваться туманною дымкой. Прощай, Америка! увижу ли я тебя в другой раз и при каких обстоятельствах?
Звуки тамтама прервали мои размышления, и я спустился в роскошный салон обедать. За одним столом рядом со мной председательское место занимал пароходный доктор, очень милый господин. На первый же раз он прочел нам, своим соседям, целую лекцию о пользе лимонов. По его мнению, лимонад представляет самый здоровый напиток, как в обыкновенном состоянии, так и в болезнях. Он очень полезен от глистов и накожных болезней. Лимонный сок не только излечивает разные недуги, но и предохраняет от них организм. Он особенно пригоден на море; моряки часто натирают себе десны лимонным соком. Далее доктор заявил, что лимонный сок весьма полезно употреблять вместо мыла: руки и ногти будут чище, белее, мягче и гибче. Замена мыла лимоном предохраняет конечности от отмораживания. Невралгия тоже излечивается, если больное место потереть свежеразрезанным лимоном. Лимонным соком хорошо смачивать также волосы; он укрепляет корни волос и уничтожает перхоть. Теплый лимонад весьма полезно пить на ночь при простуде. Вообще чем больше пользоваться лимоном в том или другом виде, тем человек чувствует себя здоровее. В заключение доктор прибавил, что он-уже пробовал лечить лимоном лихорадки и твердо уверен, что в будущем лимон совершенно вытеснит из употребления хинин.
Вспоминая мой первый переход океана, я ожидал, что и теперь, проходя Гольфстрим, мы вступим в полосу туманов и начнутся неприятные и дикие звуки ревуна, но, к счастью, мои предположения не оправдались. Когда мы проходили Гольфстрим, Солнце светило во всей своей красе, не было ни облаков, ни тумана; только температура воздуха среди океана заметно понизилась, и без пальто сидеть на палубе было рискованно. Вообще наше плавание совершилось весьма удачно. Спокойствие океана, особенно ночью, было таково, что крупные звезды, большие планеты и даже млечный путь можно было отчетливо видеть отраженными в воде. Закат Солнца был каждый день восхитителен. Погружение ярко-пурпурового диска в океан всегда привлекало всеобщее внимание. После заката весь запад небосклона походил на настоящее зарево отдаленного пожара.
Стоит упомянуть, что, несмотря на попутный западный ветер, мы шли медленнее, чем я ожидал и чем мы шли в Америку, когда ветер был противный. По словам капитана парохода Льюиса (А. W. Lewis), при попутном ветре огромные вентиляторы принимают меньше воздуха, и уголь в машине горит медленнее; при противном же ветре воздух вдувается в топки со страшною силой, и уголь горит так энергично, что скорость хода вознаграждает потерю от сопротивления ветра и дает еще избыток; но, конечно, это происходить на счет большего расхода угля.
