За океан. Путевые записки - [117]

XXX. В пустыне

От столицы мормонов до Сан-Франциско проложен первый по времени трансконтинентальный железнодорожный путь, так называемая Центральная Тихоокеанская железная дорога. Длина этого пути 931 миля, или около 1400 верст, и на переезд требуется около 36 часов, так что, покинув город Большого Соленого озера в воскресенье вечером, я мог рассчитывать увидеть Тихий океан только во вторник утром. Большая часть этого пути (до границы штата Калифорния) пролегает по необитаемой и ужасной пустыне, лежащей к западу от Соленого озера и известной под названием Великой Американской пустыни (Great American Desert). Хотя эта пустыня и не представляет плоскости, так как пересекается многочисленными, но невысокими горными кряжами, однако она совершенно лишена воды, а потому и растительности. Тут нет даже травы, а только песок и камень. По уверению американцев, эти места нельзя назвать совершенно бесплодными: будь тут вода, земля могла бы что-нибудь производить, но беда в том, что здесь вовсе никогда не бывает дождей, и потому, несмотря на большую абсолютную высоту, все горы лишены, конечно, и снега. Небо постоянно ясное. Летом солнце печет беспощадно, но кругом одна смерть; тут нет представителей ни растительного, ни животного царств. Пустыня ограничена с востока высокими хребтами Скалистых гор, а с запада еще более величественною цепью Сиерра-Невада (часть мощных Кордильеров), которые задерживают теплые и влажные ветры, дующие из плодоносных прерий на востоке или из величайшего в мире водного бассейна на западе. Однако, так как окаймляющие пустыню горные цепи впитывают в себя осадки влажных ветров и самая пустыня представляет вид вогнутой чашки, то под верхним слоем почвы должны несомненно существовать водоносные пласты; поэтому при проложении железной дороги, когда нужно же было обеспечить станции и паровозы запасами воды, американские инженеры прибегнули к рытью артезианских колодцев и нашли желаемое.

У каждой станции, которые тут, впрочем, очень редки, через 40–50 верст, можно видеть нечто вроде искусственного оазиса. Станционные постройки окружены хотя и тощими, но всё же зеленеющими тополями и кустиками. В последнее время в мелких хребтах пустыни, бывших до сих пор совершенно не исследованными, найдены горные породы, богатые золотом и серебром (особенно в пустынном и безлюдном штате Невада), и теперь здесь начинают появляться поселки горнорабочих. К таким поселкам проведено уже не мало веток от магистральной железнодорожной линии, по которым ввозят жизненные припасы и вывозят драгоценные металлы. Особенно богатыми оказались серебряные рудники, и здешняя добыча этого металла произвела даже известный всемирный кризис в торговле серебром.

Хотя в общем западная часть штата Юта и весь штаг Невада представляют пустыню, но эта пустыня сделалась чуть не единственным местом в территории Соединенных Штатов, где жалкие остатки индейцев, постепенно вымирая, находят для себя еще приволье и предпочитают эти дикие скалы сравнительно хорошим и обильным пастбищами и лесами местам в так называемой Индейской Территории, где их жизнь находится под постоянным контролем правительственных чиновников. Здесь индейцам нечего опасаться натиска белых пришельцев, тут простору много, одна беда — жить действительно нечем. И вот они, худые, изнуренные, являются на железнодорожные станции, но уже не для того, чтобы их разрушать и снимать скальпы с проезжающих или заброшенных сюда нуждою железнодорожных служащих, а просто, чтобы получить подаяние. Они уже узнали, что с монетами в руках можно добыть потом чего-нибудь съестного на той же станции или на разбросанных по пустыне приисках.

Зато я здесь впервые увидал диких индейцев в их национальных костюмах, с перьями на голове и на ногах. Вместо всего прочего, тело их прикрыто пестрыми одеялами, в которые они умеют весьма красиво драпироваться. Как мужчины, так и женщины носят длинные, совершенно прямые волосы, поразительно черного цвета, и так как мужчины лишены самою природою усов и бороды, то нельзя различать полов: старики кажутся старухами, а молодые женщины — мужчинами, полными энергии и отваги. Индейцы часто садились в наш поезд и проезжали несколько станций. Надо заметить, что индейцам, как коренным владельцам всей территории, предоставляется пользоваться здесь железными дорогами бесплатно; это непременное условие входит во все концессии, выдаваемые правительством частным железнодорожным компаниям. Но как исполняется это условие! Когда индейцы являются в европейском костюме, то их действительно перевозят в обыкновенных поездах, что я видел и сам, во время переезда из Сант-Луиса в Канзас-Сити. Здесь же, где индейцы не обзавелись, да, очевидно, и не желают обзаводиться такими костюмами, их допускают или на товарные поезда, или на площадки багажного вагона в пассажирских. Право, больно было смотреть на грозных некогда воителей, примостившихся с малыми детьми на узенькой площадке и предоставленных ветру и пыли. При большой скорости движения поезда того и гляди они попадают с площадки и покончат свое жалкое существование. Теперь индейцы обратились тут в нищих. Замечу мимоходом, что многие пассажиры оделяли их милостынею довольно щедро.