За облаками – солнце - [19]

– Фиг тебе, – отозвалась любящая и ревнивая супруга. – Иди сделай мне кофе, а я пойду в душ!

Ухмыльнувшись, Сергуля послушно отправился в кухню.

За завтраком она заново изложила мужу свои планы. Правда, теперь они подавались под соусом: «Если у нас найдутся деньги, потому что обучение платное, и если ты не против». Выяснилось, что муж не против. По ходу дела он попытался аккуратно выяснить, каким образом Лара познакомилась с этим самым деканом. Та честно рассказала, что в кафе на Кузнецком, но умолчала о долгой поездке к метро «Аэропорт». Поскольку решение было принято (или разрешение дано?), хозяйственная Лара потащила мужа за покупками. «Зато утро субботы освободится».

В общем, кризис миновал с небольшими потерями и все устроилось как нельзя лучше. Сергей настоял на том, чтобы лично познакомиться с институтом и деканом, и Геннадий Петрович ему понравился. Лара подозревала, что это был некий тактический ход – познакомиться с человеком, который так увлек его жену новой идеей. Несомненно, за этим скрывалась и ревность – ну да это тоже неплохо. Пусть поревнует немножко. Декан, хоть и был, несомненно, очень симпатичный, не вызывал у Лары никаких эмоций, а потому она была вполне довольна таким раскладом. То, на что ее эмоции иной раз выплескивались, она тщательно скрывала. Просто эти… всплески существовали как-то отдельно от всего остального, не отягощая ни ее жизнь, ни совесть. Она даже самой себе не могла объяснить – почему так. Должно быть, наследственность: Лара улыбнулась про себя. Да, иной раз на нее накатывало, как тогда, после ремонта…

Ремонт, надо сказать, им сделали славно и быстро. Бригада из пяти человек, молодые мужики, время не тянули и работали на совесть. Когда все кончилось, бригадир Макс приехал за деньгами и доделать откосы. Сергуля был на работе, Данила на даче, а Лара отмывала квартиру после ремонта – стоял конец августа.

Молодая женщина, облаченная в старый ситцевый сарафанчик, суетилась в кухне: вымыла огромный красивый арбуз, перемыла посуду после завтрака, побрызгала цветы. Услышав звонок в дверь, поспешила открыть. На пороге стоял бригадир ремонтников Макс.

– Привет, хозяйка!

– Привет. Что так не быстро?

– Так пробки! Я же не от булочной еду, а с другого конца Москвы – аж с Пятой Парковой.

– Да ладно! Спал небось как сурок и все проспал. – Лара улыбалась. Макс ей нравился – деловой, не халтурщик, ребята за весь ремонт на работе капли не выпили и дисциплина в бригаде была как в армии.

– Не ворчи, а то прям как моя теща: где был… Сейчас быстренько домурыжу твои откосы и поеду. У меня следующий клиент созрел: надо осматривать фронт работ… Так что некогда мне тут…

Он ворчал и хмурил черные брови, но глаза смеялись. Фыркнув в ответ, Лара гордо удалилась в кухню.

– Мне надо идти! – крикнула она. – Я сегодня дежурю в школе. Соседки нет дома, так что ключ мне завезешь, когда закончишь, ладно?

– Без проблем! – донеслось из комнаты.

Лара тем временем, не устояв перед соблазном, аккуратно срезала с арбуза верхушку. Открылась красная, бархатно-рассыпчатая мякоть.

– Ох, какой классный, – пробормотала она, торопливо сунула кусочек в рот и, нарезав несколько ломтей, пошла в комнату. – Макс, арбуз будешь? – И встала на пороге.

Макс, который одевался очень даже стильно – дорогие джинсы, белая футболка с фирменным крокодильчиком и замшевая куртка вместо пиджака, – был в процессе превращения из стильного мачо в ремонтника: на полу валялись рабочие брюки и клетчатая ковбойка. Куртку он снял и аккуратно повесил в коридоре. И теперь стягивал через голову майку. Ларе вдруг показалось, что время растянулось, как в кино. Мужчина стоял посреди залитой солнцем комнаты. Голубые джинсы ладно обтягивали бедра. Плоский живот. Вот он вскинул руки, снимая футболку, и стало видно, как напряглись мышцы живота, плечи. Теперь он стоял перед ней, опустив руки, и Лара молча разглядывала смуглую кожу и дорожку темных волос, убегавшую по груди вниз. Когда взгляд ее уперся в пояс джинсов, обнаружилось, что дорожка спряталась, и молодая женщина растерянно скользнула взглядом вверх, испытывая смутное разочарование от незавершенности картины. И натолкнулась на ответный взгляд. Лара испугалась. Было ощущение, что вокруг снова включили звук и время вернулось к привычному темпу: на кухне текла вода, через окно доносились сигналы машин, а в руках у нее тарелка с ломтями арбуза.

– Извини, – пробормотала она и на предельной скорости ретировалась в кухню, с ужасом думая о том, что он успел прочесть на ее лице.

Она стояла спиной к двери и механически очищала арбуз от семечек. Вдруг сзади раздался шорох; она узнала этот звук – так шуршит джинсовая ткань. Макс замер сзади. Стоял молча, тела их разделяло всего несколько миллиметров, и Лара почувствовала запах: дорогой лосьон и за ним – запах мужчины, терпкий и возбуждающий. Она поняла, что он ждет ее шага, знака, внутри вдруг поднялась волна, скручивая таз и позвоночник ожиданием наслаждения, и, прежде чем в голову пришла хоть одна мысль, почему этого не надо делать, молодая женщина качнулась назад, голыми плечами ощутив его горячую кожу.