За обиду сего времени - [53]

– А женщин и детей вы за что убили?

– Отец Вильям объявил, что жёны и дети русских – самки и личинки папистов.

– Личинки?

– Именно так. Он сравнил их с гусеницами моли. И добавил, что избавление от них угодно Господу. Впрочем, вряд ли решил так сам ректор – это больше похоже на его супругу.

– А кто принял решение?

– Мой отец, лорд Пикеринг. Но он этого не хотел, уверяю вас! Просто ему не с руки было перечить представителю Церкви.

Я посмотрел на Сашу:

– Твой пациент.

Сам же я поскорее вышел – мне так хотелось набить "джентльмену" морду…

5. Мечты сбываются

Когда-то давно, ещё в 1980-х, мы с той, другой Лизой обсуждали планы нашей грядущей свадьбы – по её задумке, сразу после окончания университета – и последующего медового месяца. И ей очень хотелось именно на Бермуды, на знаменитые пляжи розового песка.

– Знаю, что дороговато для студентов, – улыбалась она. – Но почти все гостиницы там – только для взрослых, так что если лететь, то до того, как у нас дети пойдут…

Тогда я купил себе путеводитель Фроммера по Бермудам и усердно его штудировал, и в результате этот архипелаг стал и моей мечтой. Но потом свадьба расстроилась. Я уже рассказал, как Лиза узнала, что я не всегда хранил ей верность, и прекратила всякое со мною общение, и мне оставалось лишь время от времени штудировать книжку и мечтать о том, что могло бы быть. А через пару лет я книгу более не обнаружил. Сестра, увидев мои поиски, лишь усмехнулась:

– Отвезла её Лизе на свадьбу – тебе она всё равно не понадобится, а у них там медовый месяц намечается.

Так я узнал о том, что всем моим надеждам на возможное примирение пришло то, что Ринат величает "большим полярным лисом".

Зато теперь моя мечта сбылась, причём почти на четыреста лет раньше… Вот только острова были похожи на описанное в путеводителе разве что в очертаниях, да и то не полностью. Ещё не была намыта смычка между Новониколаевским и Новоалександровским островами – именно там англичане впоследствии сделают аэропорт. Точнее, теперь если его кто и построит, то это будем мы…

Да и Новоалексеевка была мало похожа на St. George в моём будущем. На карте, присланной нам через испанцев, были изображены двенадцать длинных зданий с подписью "общежития", храм святого Николая, дом причта. На центральной площади находились администрация, она же и клуб, и школа; столовая с кухней; и общественная баня – куда же русским людям без неё… А чуть в стороне – медпункт с мини-больничкой. С восточной стороны, там, где берег превращался в обрыв, располагался форт, с другой – порт, верфи, склады и мастерские.

На схеме с "Золотого кабана" восемь общежитий были переименованы в "казармы", два – в "гостиницу", на одном была надпись "ирландские мастера", а на последней вместо подписи был изображён цветок. Взорванный форт был восстановлен на том же месте. Верфей стало две, и там же находились новые здания барачного типа, да и мастерских стало больше. Здание администрации перестроили в Дворец губернатора, а храм святого Николая превратили в англиканскую церковь святого Георгия. Кроме того, как мне рассказал Кидд, каждому, кто участвовал в захвате Бермуд, выдали по участку в ещё незастроенных частях "Сент-Джорджа", и на некоторых из них уже стояли частные дома; на медпункте тоже почему-то появилось изображение розы, а баня превратилась в таможню.

И, наконец, на площади появилось здание, на котором была изображена пивная кружка, а посередине площади было нарисовано нечто, напоминавшее русскую букву П.

Теперь же я всё это мог лицезреть воочию – берег Новоалексеевского острова, плавно идущий к гребню холма где-то в полкилометре, или чуть больше; более пологий Новониколаевский остров, на котором вокруг руин только что уничтоженного форта располагались поля; скалистый Курский островок справа, и такие же слева, где из проливов между ними виднеются мачты сразу двух затонувших там судов. От Новоалексеевского причала вверх по склону между складскими помещениями шла дорога, выходившая на площадь с виселицей посередине. На площади – небольшая каменная церковь с деревянной башней, и несколько зданий – частично деревянных, частично каменных; посередине находилась длинная виселица, и впрям напоминавшая искомую букву.

Выше вела ещё одна улочка, на которой стояло и несколько особняков побогаче. Справа – дорога, ощетинившаяся длинными зданиями казарм. За ними по обе стороны дороги располагались здания, похожие на конюшни, а чуть повыше – длинное каменное здание, к востоку к которому примыкала высокая каменная стена, окружавшая три корпуса разной длины. А дальше на восток находились форт – вновь в руинах – и за ним, на скале, строящийся маяк.

Я с удовлетворением заметил, что крыши практически всех зданий были белыми и ступенчатыми – именно такие правила были и в нашей истории с момента заселения острова. Строили их из белого бермудского известняка, который на воздухе быстро затвердевал, а ступеньки помогали собирать воду, которую дождевые трубы отводили в резервуары под домами. Перед тем, как наши ребята ушли на Бермуды, я достаточно долго просидел с организаторами похода и рассказал им всё, что помнил, и показал всё, что было у меня в компьютере, а кое-что и распечатал. Вот только резервуары, как я заметил, находились не под домами, а рядом с ними. Другой возможности обеспечить население водой практически не было – подземные воды на островах были чуть солоноватыми, и подходили разве что для помывки или орошения. Исключения имелись, но точное местоположение так называемых "линз" воды мы найти не смогли; радовало лишь, что одна из таких "линз" находилась где-то на Новоалексеевском острове.