За морем - [9]

— Кэтти, — сказал на сей раз Баннер, материализовавшись на входе в мой отсек и задержавшись глазенками на разрезе моей блузки, — давай-ка сходим посекретничаем.

Времени было уже после двух, и я едва не отключалась. За все выходные я проспала от силы часа четыре, к тому же незадолго до его прихода, дабы загладить утренний инцидент с Алисией, Чарли снабдил меня моим любимым, огромным, сочным и сытным сэндвичем «Рубен» из забегаловки на углу. И теперь этот сэндвич засел у меня в желудке как огромный, нежный и теплый объект планетарной массы, силой гравитационного притяжения заставлявший веки опускаться. Я даже соображала уже с трудом.

— Посекретничаем? — переспросила я.

— Ну, ты понимаешь, там, на переговорах, вышла несколько странная ситуация…

— А что такое? — притворилась я наивной девочкой. — Кстати, как все прошло?

— Хорошо. Даже, пожалуй, здорово. Думаю, я им понравился.

Сама скромность!

— Пойдем, Кейт, дерябнем кофейку. Судя по твоему виду, не помешает.

С этим было не поспорить. Вздохнув, я потянулась за сумкой.

— Чарли! — высунулась я за перегородку, решив, что кто-нибудь-то должен знать, куда я ухожу. Так, на всякий случай. — Мы по-быстрому спустимся выпить кофе.

Чарли оторвал взгляд от экрана и сразу все уяснил. Поднял одну бровь.

— Конечно, старушка. Принеси мне тоже, как обычно.

Одним из преимуществ работы в «Стерлинг Бейтс», на мой взгляд, являлась кофейня по соседству. И хотя наши офисные кофеманы, любившие поталдычить о различиях арабики и кенийского зернового, утверждали, что кофе из «Старбакса» — полнейшая гадость, однако лично меня он вполне устраивал. И вообще, отличное местечко, куда всегда можно пойти развеяться, устав сидеть в своем утлом отсеке. В «Стерлинг Бейтс» мы постоянно использовали это заведение, когда надо было с кем-то встретиться и что-то обсудить. Неизменно привлекало оно и других индивидов. Какой-нибудь финансовый журналист, охотившийся за легкой сенсацией, или, к примеру, безработный таксист, рассчитывавший разнюхать конфиденциальную информацию о курсах акций, частенько посиживал в этом «Старбаксе» с газеткой и стаканом кофе, старательно наставив уши.

— Ну и что ты об этом думаешь? — заговорил Баннер, делая глоток капучино.

Позапрошлым летом в Италии — кажется, целую вечность назад! — я узнала, что капучино не пьют после одиннадцати утра. И сейчас эта мысль навеяла мне чувство превосходства, приятный внутренний подъем и уверенность в себе. Я откинулась спиной на хлипкую деревянную спинку стула и положила ногу на ногу:

— Не знаю. Меня ведь там не было. И каковы их впечатления от наших прогнозов прироста?

— У них возникли кое-какие вопросы…

Баннер побарабанил пальцами по столу и устремил задумчивый взгляд в окно на узкие, запруженные людьми тротуары. Головной офис «Стерлинг Бейтс» располагался по соседству с Нью-Йоркской фондовой биржей, а это означало, что из всех людей, которые часами ошиваются на Уолл-стрит, мы относимся к тем немногим, кто здесь действительно работает. И это чрезвычайно льстило всей моей родне.

Я чуть отпила мокко, ожидая продолжения.

— Кэтти, — сказал он наконец, — какие у тебя планы на будущий год? Бизнес-школа?

— Думаю, да. Только в пятницу отослала заявление о приеме.

— А где ты, напомни-ка, училась?

Я замялась в нерешительности.

— В Висконсинском университете.

— А, точно! Вспомнил. Мы ведь обычно не набираем оттуда сотрудников?

— Обычно да, — согласилась я.

— Что ж, я очень рад, что с тобой мы сделали исключение. Ты явилась для нас исключительно продуктивным активом, и нам бы не хотелось тебя потерять.

Я деликатно хмыкнула:

— Даже после случившегося нынешним утром?

— Особенно после нынешнего утра. Не думай, что я не видел, как Алисия тебя там пыталась оттереть. Я, знаешь ли, достаточно долго здесь верчусь, чтобы уяснить для себя пару вещей.

— Хмм… — Возможно, настал не лучший момент для обид и обвинений.

Он впился в меня взглядом, силясь установить взаимный контакт, и я снова, точно буфер, подняла перед собой стакан.

— Знаешь, это-то мне в тебе и нравится, — продолжал Баннер. — Ты никогда не растрачиваешь свой охотничий инстинкт на внутриофисную политику. Не то что многие здешние болваны. Включая меня, — усмехнулся он. — В любом случае ты вынесла это с достойным самообладанием. Поистине достойным. Лоуренс был впечатлен.

Кофе застрял у меня в горле.

— Весьма впечатлен, — разливался Баннер. — За ланчем он много о тебе расспрашивал.

— Вот как? — кашлянув, выдавила я. — И о чем расспрашивал?

— Просто спрашивал о том о сем… Это стоящая сделка, Кэтти. И я бы хотел, чтобы вела ее именно ты. Пересчитай показатели и в ближайшие день-два внеси нужные коррективы.

— Что?! — просипела я сквозь засевшие в глотке капли кофе и закашлялась.

Потом опустила стакан на стол, вытерла заслезившиеся от кашля глаза, не уверенная, что правильно расслышала шефа.

Он наклонился ко мне через стол, так что я вблизи разглядела прорезавшие его лоб морщины.

— Кэтти, нам очень нужно, чтобы «Саутфилд» непременно включился в эту сделку, — настойчиво проговорил Баннер, с силой ткнув указательный палец в столешницу. — Если «Саутфилд» войдет в дело, остальные ринутся за ним. Точно лемминги. Сама же знаешь.