За морем - [156]

Шрифт
Интервал

— Железная дорога Кале — Париж главным образом и проходит почти вдоль старой линии Западного фронта. В годы войны можно было окопами добраться от Швейцарии до самого Ла-Манша. Это прекрасно отражено в картах той поры. Я долгими часами прохаживался со своими схемами и диаграммами вдоль различных линий наступления и отхода войск, пытаясь на месте, среди характерных холмиков, уклонов и впадин, разглядеть, как именно велись интересующие меня сражения.

— Ничего себе! — восхищенно выдохнула я. — Вы все это проделывали, чтобы уяснить для себя перемещения Джулиана на фронте?

— Я был поистине с головой увлечен последними днями его жизни. Он отправил матери довольно странное письмо, написанное в вечер накануне того рокового рейда. Сперва он, конечно, в нескольких словах обмолвился о Флоренс: мол, «вскоре я познакомлю тебя с дочерью, о которой ты всегда мечтала для меня». А потом написал: «Отныне я безошибочно знаю, что сам Бог правит моей судьбой, и всецело полагаюсь на Его милость». Как будто он точно знал, что той ночью едва не погибнет! Что, как вы понимаете, совсем для него не характерно. Ему всегда была свойственна этакая беспечно-самонадеянная вера в то, что он сумеет уцелеть.

— А вы спрашивали об этом самого Джулиана?

В этот момент самолет сильно тряхнуло в воздушной яме, да так, что зубы клацнули.

— Спрашивал, и он согласился с моим суждением. Но это, разумеется, было уже много позже. А в то время мне и в голову не могло прийти, что я когда-то увижу Джулиана Эшфорда во плоти. Это же полнейший абсурд! И тем не менее мне хотелось побольше узнать о предмете моих научных поисков. Изучить его письма, стихи. Мне казалось, я уже чувствую его склад ума, образ мыслей. И вот однажды утром я выехал из Амьена, чтобы проследить его путь в ту последнюю ночь с целью по возможности выявить, в каком точно месте он пал.

— И вы нашли? — От волнения у меня пересохли губы, и я быстро их облизнула, не отрывая глаз от морщинистого лица Холландера.

— Надо полагать, нашел. Я довольно долго стоял на этом месте, напряженно размышляя об Эшфорде, вызывая в воображении его облик, пытаясь представить, каким оно было — это его последнее мгновение жизни. И вдруг я услышал весьма странный звук — какой-то протяжный и громкий вой. Так, вероятно, слышится гул приближающегося снаряда. Затем раздался страшнейший удар. Испугавшись, я зажмурил глаза и закрыл голову руками. Когда же я открыл глаза, у моих ног лежал мужчина в армейской форме.

— Джулиан! — прошептала я одними губами. — Так, значит, это вы… Вы перенесли его сюда. Значит, путь в будущее шел через вас… Господи! Это вы спасли его!

— Я естественно, испытал ужасный шок. Сперва даже подумал, что я сплю. Потом, глядя на этого мужчину, предположил, что он мертв. Однако он дышал, хотя и не приходя в сознание, и, разумеется, мне надо было срочно что-то делать. Я побежал к ближайшему фермерскому домику, чтобы вызвать «Скорую», попросил у них какую-нибудь одежду. Фермерам я сказал, что набрел на незнакомца, какого-то очередного «реконструктора» — а они все время там ошиваются, эти ненормальные фанатики, — у которого, похоже, случился сердечный приступ.

— Вы догадались, что это Джулиан?

— Я это сразу понял. Ведь я, разумеется, хорошо знал его в лицо. К тому же у Джулиана на шее имелся армейский медальон — я поспешил снять его еще до приезда «Скорой». И уже когда юношу увезли, я осознал всю значимость произошедшего. Я вернулся в Амьен, навел кое-какие справки… Знаете, в Париже есть место, где могут весьма искусно подделать документы. Потом я собрал для него необходимые вещи — в общем, сделал все, что мог.

— Поражаюсь, как вы при этом смогли сохранить рассудок!

— Конечно, я пребывал в шоке. Лишь гораздо позже я сумел хорошенько все это обдумать. В критической ситуации человеку свойственно просто действовать.

— Да уж, знаю.

Беспокойно поднявшись с кресла, я подошла к подносу, ища чего-нибудь попить.

Диетическая кола. Мне как раз и хотелось чего-нибудь шипучего и бодрящего, что могло бы разогнать заволакивающий туман в голове. И черт с ним сейчас, с кофеином!

— Ну а потом, уже несколько лет спустя, он, естественно, приехал повидаться со мной в Бостоне, конечно, и понятия не имея, что именно я его спас. До того момента я вообще старался избегать его, хотя и делал попытки разузнать, как он устроился и чем занимается. Ведь если бы я сам вышел на него, мне пришлось бы признаться, что я — тот самый человек, что перенес его сюда. И тогда он вполне мог бы попросить меня…

— О чем?

— Чтобы я отправил его обратно.

— А вы можете это сделать?

— Полагаю, да. — Холландер покусал губу. — Даже уверен, что могу.

— А теперь позвольте я угадаю. Вы увидели, что Джулиан страдает от одиночества и, чтобы составить ему компанию, перенесли сюда Джеффа. А потом и Артура Гамильтона.

— С Гамильтоном все получилось намного сложнее. Во-первых, я не знал, где точно он находился, — мне понадобились годы попыток, чтобы набрести на нужное место. Я перенес много других людей — тех, кто на страницах истории вызывал мое неизменное восхищение. Все они были отмечены в рапортах среди потерь, притом тела их так и не нашли. Таких бойцов было, знаете ли, много, очень много. И однажды я подумал: почему бы мне их не спасти, раз уж я в состоянии это сделать? Согласитесь, прямое поражение от снаряда оставляет немного свидетельств.


Рекомендуем почитать
Спецпохороны в полночь: Записки "печальных дел мастера"

Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.


Черные крылья

История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.


Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.


Когда рассеется туман

Имение Ривертон, Англия, 1924 год. Известный поэт покончил с собой во время вечеринки в честь летнего солнцестояния. Свидетелями были только две сестры-аристократки: обаятельная и жизнерадостная Эммелин, и красивая, умная, страстная Ханна. Одна — преклонявшаяся перед ним, другая — бывшая по слухам его любовницей. С тех пор сестры никогда не разговаривали друг с другом. Что же произошло на самом деле? Правду знала лишь горничная Грейс Ривз, всю жизнь пытавшаяся забыть события той ночи. Но семьдесят лет спустя, когда кинорежиссер из Голливуда решила снять фильм о произошедшем, старые воспоминания пробудились, и хранимые секреты начали открываться…


Хранительница тайн

Во время пикника на семейной ферме шестнадцатилетняя Лорен Николсон становится свидетельницей шокирующего преступления – ее мама Дороти убивает человека. Спустя пятьдесят лет эта история по-прежнему беспокоит героиню. Кем был тот человек и почему мама так поступила? Лорен понимает, что может упустить последний шанс узнать правду, и принимается искать ответы в прошлом Дороти. Она идет по следам незнакомцев, встретившихся когда-то в истерзанном войной Лондоне, чтобы понять, как их судьбы связаны с судьбой ее матери.


Кружево-2

Читатели уже знакомы с героями первой части романа – четырьмя подругами и дочерью одной из них. Кульминационный момент «Кружево-2» – похищение Лили во время ее поездки в Турцию. Похититель и цель преступления окажутся очень неожиданными.Продолжение романа «Кружево». Главные герои – Лили, молодая кинозвезда, и ее мать Джуди Джордан, с которой наконец-то она встретилась в конце первой книги. Присутствуют и три школьные подруги Джуди, судьба которых подробно прослеживается в первой части романа. Все они – преуспевающие элегантные женщины.


Дом у озера

Корнуолл, 1933 год. Элис Эдевейн живет в красивом поместье вместе с семьей. Дни текут привычной чередой, а идеальному миру, лишенному забот, ничто не угрожает. Но однажды случается непоправимое – таинственно исчезает Тео, младший брат Элис. А вскоре после этого находят бездыханное тело друга семьи. Что это – самоубийство или преступление? И если самоубийство, то могла ли причиной стать пропажа Тео?В 2003 году детектив Сэди Спэрроу оказывается в Корнуолле. Гуляя по лесу, она случайно обнаруживает заброшенный дом – тот самый, в котором произошла трагедия.