За миг до удара - [19]

И тут Зулия вдруг зашевелилась и протяжно застонала. Проклятье, нашла время, когда приходить в себя!

– И не жалко тебе их, а, красавица? – Кошар противно захихикал. – Ты бы хоть сначала дала ребятам позабавиться, а потом уж и портила, хи-хи…

Надеясь, что Зулия ещё ничего не соображает, я метнулась к двери, отодвинула железный засов и со всей силы двинула по ней ногой. Педик, стоявший прямо под дверью, получил удар в лицо и с глухим криком отлетел в какой-то тёмный коридор. Я выскочила за ним и ударом прямых пальцев в горло лишила его возможности кричать, дышать и двигаться в течение ближайшего часа. Затем ухватила за ноги, затащила в комнату, сняла с него ремень и связала руки. Если дела так пойдут и дальше, то скоро у меня здесь будет целый склад связанных бандитов. Но ничего другого не оставалось – чтобы спасти Ольгу, нужно было сначала выбраться самой. Ситуация усложнялась ещё и тем, что я понятия не имела, в какой части дома или двора нахожусь. Но, так или иначе, мне нужно было спешить. Я подошла к Зулии. Та уже полностью очнулась и теперь смотрела на меня, не мигая, своими чёрными глазами, в которых уже не было самоуверенности и презрения, а сквозил лишь какой-то детский страх.

– Если будешь лежать молча, то я не скажу дяде Коле, что ты обманула его насчёт денег, – сказала я, глядя на неё сверху. – И вообще, постарайся быть умницей, а то я тебя прикончу. И поверь, без всяких угрызений совести. Поняла?

Глаза её расширились, губы дрогнули, она хотела что-то сказать, но передумала и испуганно кивнула.

– Вот и хорошо.

Отвернувшись, я направилась к открытой двери. Не успела выйти за порог, как столкнулась почти лоб в лоб со второй «шестёркой» – Григорием. Как он смог войти так бесшумно? Наверное, в тюрьме научился.

– Ой, а ты кто? – Он вылупился на меня, как дитя на бегемота, и попятился назад. Видимо, он сразу что-то понял по выражению моего лица или просто почувствовал неладное и собрался смываться. – Кошар, ты где? – пробормотал он, отступая ко второй двери тёмного коридора.

Я, сверля его глазами, с ехидной ухмылкой наступала. Он отвёл руку назад и начал на ощупь искать дверную ручку.

– Нет, дорогой, не получится, – усмехнулась я и молнией бросилась на него. Он даже вскрикнуть не успел – мой кулак вонзился ему в лоб, послышался звонкий удар, и голова «шестёрки» впечаталась затылком в дверь. Широко распахнутые глаза остекленели, и он начал сползать по двери на пол. Не дожидаясь окончания этого скучного процесса, я схватила его за ноги и поволокла в комнату. Там проделала ту же процедуру, что и с Кошаром, связав за спиной руки ремнём, потом, бросив взгляд на безмолвно лежащую Зулию, опять вышла в коридор. На этот раз там никого не оказалось. Здесь было гораздо холоднее, чем в комнате, сквозь щели в деревянной двери пробивался неясный свет. Я тихонько приоткрыла её и выглянула наружу. Стояла глубокая тихая ночь. На небе смутно поблёскивали звезды, где-то далеко лаяла собака и сновали по трассе машины. В доме напротив, до которого было метров тридцать, все так же светились зашторенные окна. Оттуда доносились тихие голоса. У ворот стоял знакомый «Опель», в нем спиной ко мне сидел тот самый водитель, что огрел меня чем-то по голове. Включив в салоне лампочку, он что-то читал, положив книгу на руль. Вот уж работёнка у человека – не позавидуешь…

Я находилась в одной из дворовых построек, которые не успела рассмотреть, когда меня привезли сюда. Это было что-то вроде заброшенного летнего домика. Я прекрасно понимала, что «шестёрок» с минуты на минуту пойдут искать и нужно поскорее сматываться, пока опять кто-нибудь не подкрался и не ударил меня по затылку. Если я ещё раз попаду в руки Зулии, она уже не будет долго разговаривать, а сразу, наверное, вопьётся своими острыми зубами мне в грудь, раздерёт её и вырвет моё сердце. С неё станется.

Дверь дома открылась, и на крыльце показался силуэт Нюры, той самой, что стояла у плиты. Она вытирала фартуком руки и смотрела на небо. Мне показалось, что женщина вот-вот завоет, как собака. Чуть погодя появился Бугор.

Его огромная фигура заслонила весь дверной проем.

– Ну что, Нюра, пойдём отольём, что ли? – Он подошёл к ней сзади и обнял. Он был уже порядком пьян.

– Уйди, дурак! – шутливо погнала она его, поведя плечами. – Устала я уже конец твой держать.

– Ну, баба, совсем обленилась, ха-ха! – Он зычно захохотал на всю округу, даже собаки в соседнем дворе проснулись и сонно залаяли. Отсмеявшись, он посерьёзнел, отпустил женщину, грузно сошёл с крыльца и проворчал, направляясь за крыльцо и расстёгивая на ходу ширинку:

– Где это Кошар с Гришкой застряли, сукины дети?

– А то ты не знаешь? – ехидно заметила баба. – Подглядывают небось. Все не уймутся никак, проклятые…

– Коша-ар, мать-перемать! – пьяно гаркнул вдруг Бугор, стоя за крыльцом. – Гришка! Ну-ка валите сюда!

– Че орёшь, людей распугаешь, – мягко укорила его Нюра. – И вообще, пора уже кончать с этой косоглазой. Не нравится она мне.

– А кому она нравится? – хмыкнул тот, возвращаясь. – Но она меня за горло держит своим папашей.

– Деньги бы хоть забрал, – вздохнула она.