За мертвой чертой - [7]

– Да вот решили прогуляться, – негромко ответил испанец. – Вы ведь не будете возражать?

Дежурный сразу успокоился и, зевнув, проговорил:

– Конечно, прогуляйтесь. Говорят, полезно для здоровья.

– Фу, какой негостеприимный город! – воскликнул дон Кристобаль, оказавшись вне стен мрачного заведения. Лицо его нервно передёрнулось. Послышались голоса, шаги, и он посторонился, уступая дорогу нескольким прохожим, испуганно взглянувшим на него. Вынув платок, он обтёр лицо и шею, и ни следа побоев не осталось. – Здорово нам вломили. И это при том, что ничего криминального за нами не было, максимум, что мы делали, – защищались, причём совершенно не применяя физическую силу! Какого же приходится тем, кого подозревают в серьёзных правонарушениях?! А ведь среди них могут оказаться и абсолютно невиновные!

Слушая дона Кристобаля, я всё никак не мог изгнать из глаз банкноты и изящные предметы, украшенные золотом. На какую сумму там было всего? В голове не переставали мельтешить числа с большими нулями; я пытался их упорядочить, но они непременно ускользали, никак не желая приходить в соответствие с окончательным знаменателем.

– Не жалко было оставлять полицаям такое богатство? – спросил я, не вытерпев.

– Не жалко. И вы не жалейте, Аркадий. Банкноты, оказавшиеся в руках достославных полицейских, не настоящие. И золотые безделушки – тоже не более чем дурилово. Не успеют наши новые знакомцы поделить эти финтифлюшки, как те превратятся в пыль, мусор, мышиный помёт, словом, во всякую дрянь.

Глава третья. Под началом понятий

Несколько последующих дней дон Кристобаль более обстоятельно знакомился с Ольмаполем. Мы прошли рынки и рестораны, добрую половину магазинов и пивных, побывали в пошивочных и многих других мастерских, на мясных, молочных и маслодельных предприятиях, а также на крупных заводах и ГРЭС – самой мощной в стране электростанции такого типа.

Мы изучали убогую жизнь фавел и роскошную – посёлка Солнечная Долина, который в народе называли Полем Чудес и в котором проживала местная знать, то есть высокопоставленные чиновники, наиболее крупные предприниматели и бандиты. Посёлок этот стоял на берегу реки Ольма за высоким забором со шлагбаумами и охраной. С трёх сторон его окружал весёлый хвойный лес, загораживая от излишне любопытных глаз.

Побывали и в святая святых Ольмаполя – в здании городской администрации, и даже в мрачных тюремных казематах. У моего испанца была способность проникать всюду – как у знаменитого мага и ясновидца Вольфа Мессинга. В его присутствии эта способность передавалась и мне. Оба мы были неуязвимы перед, казалось бы, недремлющим оком охраны.

Нам не нужен был автобус или такси. Дон Кристобаль обладал даром телепортации, и мы мгновенно оказывались там, где хотели побывать.

Мой товарищ покупал на рынке рыбу, пойманную в Ольме, и видел, как, честно глядя ему в глаза, его обвешивают почти на четверть от каждого килограмма. А в закусочной пытаются втюхать пирожки с начинкой из тухлой телятины. В магазине одежды уговаривают купить дорогущий костюм, изготовленный из бумаги и предназначенный для усопших – при первых же каплях дождя ткань этих костюмов превращалась в подобие кисеи и расползалась на отдельные волокна.

Подобных примеров было несть числа.

Прогулявшись по колбасным цехам, дон Кристобаль убеждался, что там самым бессовестным образом вместо мяса в сосиски намешивают пищевую эмульсию, соевый белок, картофельную муку и крахмал, вкусовые добавки и красители. Эмульсия – это кожа, субпродукты, отходы мясопроизводства – всё размолотое и уваренное до состояния светло-серой кашицы с последующим окрашиванием в розовый цвет.

Или умудряются изготовить замечательную на вид колбасу вообще без использования отходов мясопроизводства, а только опять же из тщательно размолотого и уваренного гороха с увеличенной вкусовой добавкой и красителем. Мы пробовали такую колбаску. На вкус – самая что ни на есть мировецкая закуска, вполне пригодная к употреблению.

В одном из цехов колбасу изготавливали даже не из растительной массы, а… У нас глаза из орбит полезли, когда мы увидели, что её «варят» из самого настоящего картона с примесью ещё каких-то искусственных отбросов, непригодных для человека. Простолюдины, хоть и кривились, но ели этот продукт, на вкус напоминавший резину, и, наполнив желудок, чувствовали некое подобие сытости. Что потом происходило со здоровьем этих людей, одному богу известно.

Выйдя же из здания городского суда, испанец говорил: мол, смотрите, мой друг, человек стянул пару бутылок водки – ему четыре года отсидки. А украл сто миллионов баксов – фактически ничего, не считая порицания за недостаточно целесообразное расходование бюджетных фондов; максимум – небольшой условный срок или символичный домашний арест.

Незримо, словно невидимки, мы присутствовали на совещании высокопоставленных чиновников по вопросу, как лучше израсходовать огромные средства, выделенные государственной казной на защиту лесных массивов от пожаров. В итоге, на противопожарную профилактику было определено ровно столько, сколько хватило бы нескольким бомжам для скромного застолья на опушке леса, плюс отдельно – на оформление бумаг для отчёта о проделанной работе. Остальное решили кружным путём перевести на счета участников переговоров.